Мелкинд Виллейн

Я пытаюсь воспротивиться свету, тот сразу заметил и полыхнул особенно ярко, меня как бревном вдарило. Когда сознание прояснилось, представил, что свет проходит насквозь, не встречая преграды. Свет поубавил в яркости, почти пропал, я начал различать людей, что стоят перед камерой принца. Поодаль, слева и справа, двое охранников, развернулись спинами к нам и поперёк коридора. Женский зад привалился к решётке камеры призрака, вертикальный прут ровнёхонько делит, половинки булок словно пытаются сжевать железяку, но мешает тонкая ткань. Платье облегает вдоль широких в бёдрах ног, по спине глубокий вырез – от поясницы вверх, на плечи накинута шаль из тончайшего кружева. Волосы забраны в высокую причёску так, что видна шея, тонкая и хрупкая.

В глазах Джетсета жажда свернуть, прямо сейчас!

– Ну что, Мой Принц, – долетели слова Рилайны, в голосе нотки презрения. – Удобно ли вам? Увы, апартаменты недостойны Вашего Высочества!

– Благодарю, Рилайна, – вежливо ответил Джетсет. – Но позвольте возразить, апартаменты приемлемы. В них даже есть некое преимущество.

– Какое же, Ваше Высочество? – делано удивилась Рилайна.

– В них нет места для вас!

Джетсет поднялся и глянул сверху вниз на будущую ведьму. Рилайна резко шагнула к нему, едва не вырвав ржавый прут. Охрана по знаку протопала вон, фаворитка правителя прижалась всей грудью к решётке. Губы зашептали принцу волнующе и жарко.

– Слушайте, принц Джетсет, не перебивая! Забудем, что было. Пройдёт время, и вы поймёте, выбора у меня нет, я должна была сделать… что необходимо!

Амулету хорошо меж грудей Рилайны, тепло и можно тянуть ведьмовскую силу. Разгадал мою уловку и вдарил с новой мощью. Я пробкой вылетел из камер, из дворцового подземелья, поднялся над городом. И только теперь набросилось давящее чувство, быстро затолкав обратно в тело.

Пробую открыть глаза – получилось. Первое что вижу: встревоженное лицо Раифы. Чёрные волосы выбились из-под диадемы, и так огромные, в полутьме зрачки ещё больше. Я вдруг понял, что пропал. И что лежу головой на её коленях! Вскочил, к щекам прилил кипяток.

– Я, это, простите… – залепетал я.

– Вы всегда шлёпаетесь в обморок при виде девушки? Неужели я такая страшная?

На губах Раифы заиграла улыбка. Так хочется уверить, что вовсе не страшная и даже очень наоборот, но слова застряли на непослушном языке. Я огляделся поискать Эритора.

– Мальчик уснул. Трудная выдалась ночь. Не стоит! – Ладошка коснулась моих губ, но остаюсь на месте – в своём теле. – Я слышала ваш рассказ деду.

– Э-э, – косноязычно проблеял я. – Значит, вы понимаете, лучше бежать, покинуть город?

Раифа коротко кивнула, улыбка испарилась с лица.

– Дайте деду время, он стар, и перемены пугают. Но мы соберёмся к утру. Ложитесь-ка спать, я постелю в гостиной!

Я покачал головой, принял занятой вид.

– Увы, дела мои не закончены.

Чёрная бровь Раифы, изящная от природы, а не щипцов, выгнулась домиком вверх.

– Нужно набраться сил! Разве не отправитесь вы, герой и чемпион Магикуса, хранить соплеменников на трудном пути?!

– Есть кое-что поважнее судьбы горстки мелкиндов! – пафосно провозгласил я.

– Правильно говорил дед, вы, пустынники, такие носозадиралы!

Раифа смешно топнула ножкой, я невольно улыбаюсь девчонке.

– Не будем ссориться. Скажи лучше, где тут у вас вход в подвал…

Глава 10

Запасливый Шверге скопил еды на год осады! Я бросился на штурм ящиков и бочек, тяжеленные мешки выворачивают из суставов руки. Под припасами деревянный люк с железным кольцом вместо ручки. Как сказано, повернул кольцо до упора и на четверть назад. Под ногами щёлкнуло, я потянул на себя. В квадратном отверстии ни зги не видать, спустил фонарь, следом сам.

Виденье не обмануло: мертвецы в нишах лежат смирно, запутанный коридор пещер и подвалов ожидаемо ведёт под дворец. Дважды хоронился от давешнего отряда, но стражи как стадо буйволов, а ходы – разветвлённые донельзя.

Длины пальцев едва хватает надавить нужные выступы, каменная дверца с подземным грохотом провернулась, пуская в кладовку, захлопнулась вновь. Комната пуста, а в бочке меньше воды. Я прислушался, через дубовую дверь еле доносится мерный скрежет. Приоткрыл осторожно, боясь скрипа, в коридоре тюремщик на корточках драит пол, вот выпростал волосатую лапу и сдвинул ведро на пядь, противный звук железа по камню резанул по ушам. Тюремщик сопит и пыхтит, тряпка ширкает. Сквозь зубы ругань на этих высокородных господ, ширк, ширк, что боятся запачкать туфельки! Я подкрался на цыпочках, крепкий удар рукоятью меча по загривку оборвал бубнёж.

Джетсет уже не сидит, мерит крошечную, два на полтора шага камеру.

– Ваше Высочество! – громко прошептал я. Джетсет приник к решётке.

– Опять ты! Дай угадаю – пришёл спасать.

– Сдались вы мне! Что-то не выглядите довольным, радостным. Один шаг до вожделенной свободы!

Джетсет глянул исподлобья.

– Тебе не понять. Когда принца раз за разом спасает некто подобный тебе, то это уже не принц, а что-то менее значительное!

Я развёл руками:

– Вы мыслите, Ваше Высочество, верно, но не в ту сторону.

– Изволь объясниться! – озлился Джетсет.