Мелкинд Виллейн

– Шестёрка казнит, чтобы заткнуть рот! Но они просчитались, нельзя лгать своим подданным, правда священна! Правда найдёт путь к сердцам и душам, к вашим сердцам!

Командиры децимариев делают жесты, вот один подскочил к подручному Третьего, что-то яростно шепчет на ухо. Тот покивал, соглашаясь, но ничего не делает.

Сразу в нескольких местах площади крик. «Обманывают!», «Предатели!», «На костёр самих!», «Проклятая Шестёрка!». К месту казни пробрался, путаясь под ногами, юродивый. Весь перемазан соплями, голова в струпьях. Открыл гнилой рот, шибануло через всю площадь так, я чуть с камня не слетел.

– Скажы, прынц, не томи! Люди, шмотрите, до сего довела Шыстерка! – прошамкал беззубо обиженный на ум калека, показывает на себя. – Шмотрите на меня, дурак дураком, и то ражумею – фрут они фсё!

– Да, лгут! – яростно выкрикнул Джетсет. – Магия! Магия не пропала! Они сами… аг-х-хр!

Командир одного из отрядов децимариев с выпученными глазами подскочил и дёрнул за рычаг. Джетсет исчез в люке в днище телеги, но верёвка ожидаемо лопнула за миг до рывка. Толпа дружно вздохнула. Тотчас с разных концов крики «бей», «спасай принца», в децимариев полетели камни. Юродивый показал неожиданную прыть, вырвал копьё у зазевавшегося стража, кончик вошёл в брюхо соседнего.

И пошла свалка. Меня унесло с камня, стараюсь пробраться к Джетсету. Справа и слева выныривают рожи, кулаки свистят над головой. Ряд децимариев смяли мгновенно. С окрестных домов, из узких окон-бойниц посыпались стрелы, там и сям закричали раненые, но целят в центр, где принц. Его уже прикрыли телами люди Третьего, на ходу скидывают рясы, под ними королевские цвета – цвета Джетсета! У телеги мелькнуло знакомое лицо, я узнал Хурбиса, в руке тонкий клинок.

Косой дождь стрел загустел, с крыш коротко тренькает, люди начали падать и с арбалетными болтами в груди. Ещё миг, и толпа в ужасе откатится, бросив раненых и убитых. И это конец, бунту не суждено перейти в восстание! Я присел, натянул куртку на голову, как пустынник. Сосредоточился, перед внутренним взором все амулеты и обереги на площади, а их немало! Никогда не творил магии столь быстро. Резко выпрямился, гляжу наверх. В чистом небе сгустилось облако, с каждым биением сердца чернеет, подул резкий тёплый ветер. Громыхнуло, я спустил невидимую привязь. Дюжины слепящих молний ударили в окна, по крыше, лопнула кладка стен, черепица веером, на головы толпы посыпалось огненное крошево. Поток стрел иссяк.

Юродивый по макушку в крови вскочил на одну из телег, ногами на половинки злополучной колоды. Прокричал в экстазе:

– Махия! Махия фернулась! Урха, урха прынцу Жесету! Махия фернулась, махия фернулась, аа-а!

И бросился прочь.

Люди начали скандировать: «ура», «Джетсет», «магия с нами». Судьба повернулась к принцу щедрой своей стороной.

Мы вломились во дворец, как и тысяча озверевших горожан. По пути крушим всё, но здесь и там неожиданно встают заслоны крепких ребят в цветах принца. Кутерьма разлучила с Джетсетом, но я помню уговор – беречь принца. А лучше всего уберечь, погубив врагов!

И снова я во дворце, в третий раз, считая бестелесное путешествие. Надеюсь, в последний. Под ноги красной змеёй ложится дорожка, ковёр раздваивается, как и лестницы, те идут из парадного зала вверх и сходятся на площадке перед бывшими королевскими апартаментами. Там засели остатки верных Шестёрке сил, в глубине залов сам Первый. Их атакует на правом фланге смутно знакомый рыцарь с отборным отрядом, волосы солнечного цвета или даже золота. На левом развернул децимариев бывший Третий, демонстрируя верность, вырядил своих в цвета принца. С ним щёголь Хурбис.

Препона в том, что путь в апартаменты преградил не дворцовый люд, паркетные шаркуны, а отборная стража Шестёрки, лучшие из лучших, ветераны Цирка Магикус. И с магией не развернуться, ни мне, ни Третьему, нет этой магии, ни капли. Первый правитель успел сделать выводы, и все амулеты, обереги, коими, не стесняясь, пользовались во дворце, даже светильники со стен куда-то пропали.

Я решил, лучше присоединиться к Третьему, пусть с Хурбисом под боком.

– Ну что там? – бросил я.

– Засели, – буркнул Третий.

– А может, ну их?

– Ни в коем случае! У Первого мало ли что припасено! Нет, штурмовать надо, хотя бы пока всё ценное не уничтожил.

Глаза Третьего блеснули.

– Желательно прикончить при штурме, так? – пытливо спросил я.

Третий поджал губы.

– Ты прав, для меня – желательно. Но и для Джетсета тоже. Куда проще убить сейчас, чем решать, что делать после! Едва ли он согласится сложить оружие.

Я задумался, хлопнул ладонью по лбу.

– Послушайте, есть отличная идея! Просто замечательная! Пошлём парламентёра.

– Парламентёра? Кто рискнёт шкурой? Им терять нечего.

– Рискну я. Судите сами: я вроде как не ваш и не их. Да, связан был с Джетсетом, но Первый не дурак, понимает – я сам по себе.

– Вот именно, – раздалось за плечом, – сам по себе.

Здесь Джетсет, одет с чужого плеча в нарядную куртку с золотым шитьём, на ногах снова сапоги, шпоры золотом царапают пол. Я с подозрением уставился на зелёную кожу голенищ.