Мелькнул чулок

«Сим удостоверяю, что Кристин Мари Смит, дочь Дэниела Гарми Смита и Элис Мэй Крофорд, рожденная в Тосоне, штат Мэриленд, четвертого июля 1948 года, была крещена восьмого сентября 1948 года согласно обряду Римской католической церкви достопочтенным отцом Дэниелом Тромбеттой в присутствии свидетелей Сэмюела Дж. Фьоренцо, Анны-Марии Фьоренцо и Розы Фьоренцо…»

Уолли несколько минут изучал текст свидетельства, чтоб получше запомнить, отметив, в который раз, лживость Элис. Она выбрала безликую затертую фамилию Смит по очевидным причинам; она назвала имя Дэниел, возможно, потому, что так звали священника, Гарри – имя ее брошенного мужа. Дата – четвертое июля – национальный праздник, День Независимости, скорее всего, говорила о присущей ей злой иронии. Тосон, штат Мэриленд, – этот город Элис указала как место своего рождения в брачном свидетельстве. Должно быть, этот городок по каким-то причинам застрял в ее памяти. Второе имя Кристин – Мари, без сомнения, взято у сестры Сэмми Фьоренцо.

Уолли вспомнил, что Бастер Фьоренцо не мог назвать имени девочки и думал, что ее зовут Хани. Может быть, сам факт крещения девочки подал Элис мысль назвать ребенка Кристин. Кто знает…

В любом случае, все это реальность. Каждое слово.

Но даты были крайне важны.

– Святой отец, – спросил Уолли, – простите за назойливость, не можете ли вы припомнить этого ребенка, Кристин?

Священник нахмурился.

– Собственно говоря, – сказал он, поразмыслив, – могу. Прелестная девочка. Блондинка, голубые глаза. Мать тоже была поразительно красива, и я все время мысленно сравнивал их во время церемонии. Очень большое сходство.

– Позвольте спросить еще вот о чем, отец. – Миссис Смит сказала, что дочь родилась четвертого июля 1948 года. Значит, во время крещения ей было чуть больше двух месяцев.

– Крестить ребенка можно в любом возрасте.

– Я имею в виду другое, – улыбнулся Уолли, – может, ребенок выглядел не на два месяца?

Отец Дэниел беспомощно поднял руки:

– Я стольких крестил…

– Вы не считаете, – настаивал Уолли, – что дата указана ошибочно, и девочка была старше двух месяцев? Скажем, три, четыре или пять?

Внезапно священник встрепенулся, словно вспомнив что-то.

– Нет, – решительно заявил он. – Я припоминаю. Совсем маленькая и весила немного, кроме того, глаза… не сфокусированы, как у детей постарше, и довольно бессмысленны. Нет, ей было не больше двух месяцев.

Уолли кивнул, в его мозгу шла неторопливая работа мысли.

– А как насчет отца ребенка? – спросил он.

– Насколько я понял, он скончался, – заявил отец Дэниел. – Конечно, не могу поручиться за правдивость этого утверждения. Мы, священники, многое видим…

– Ясно. Значит именно мистер Фьоренцо хотел, чтобы ребенка миссис Смит окрестили в присутствии его семьи и родственников – в качестве крестных родителей.

– Совершенно верно.

Уолли полез в нагрудный карман и вынул снимок Элтеи и Крис, стоявших на берегу залива Чезапик.

– Именно эту женщину вы видели в тот день на церемонии? Священник пригляделся.

– Да, думаю, она. Немного старше. А девочка – это Кристин, успела так вырасти?

– Вы уверены?

– Скорее всего. Блондинка, очень хорошенькая… по-прежнему напоминает мать… Скорее всего, она.

Священник снова взглянул на снимок. Казалось, на его лице беспокойство смешалось с выражением искреннего любопытства. Когда он вернул фото, в глазах сияли вековая мудрость и бесконечная усталость.

– Что-нибудь еще, мистер Дугас?

– Нет, отец, – покачал головой Уолли, кладя фото в карман. Вы очень помогли. Спасибо.

Уолли вышел из церкви, облегченно вздыхая, благодаря судьбу, приведшую его на похороны Анны-Марии Паоли, и мысленно ругая себя за то, что не догадался расспросить священника дальше.

«Все хорошо, что хорошо кончается», – решил он. Хотя дата рождения Кристин, без сомнения, фальшива, память у священника достаточно ясная – восьмого сентября 1948 года девочке не могло быть больше трех месяцев. Значит, она действительно появилась на свет в июне или июле.

Оставался один вопрос. Уолли вновь осыпал себя проклятьями – пора бы уже знать ответ. Но чтобы его найти, необходимо еще раз посетить городок Ричлхэнд в штате Нью-Йорк.

Глава XXVII

Следующие сорок восемь часов прошли словно во сне. Энни подчинялась строгим приказам Марии Эрнандес, ела сваренный ею суп с поразительным аппетитом. Девушка читала, смотрела телевизор, слушала записанные на ленте автоответчика сообщения, ответила на несколько звонков, никому не выдавая свою тайну.

Лаборатория подтвердила диагноз доктора Вайруэта, и Энни была на вершине счастья. И если сначала Энни обуревали сомнения относительно того, стоит ли сейчас рожать, очень скоро ее охватил ужас: что если доктор ошибся?!

Она хотела кричать от радости во весь голос, так, чтоб слышали все.

«Ребенок, – повторяла она снова и снова, боясь отнять руки от живота. – Малыш Эрика…»

Энни думала о Тине Меррил и ее очаровательной маленькой Натали, нежном воркованье девочки, упоительном запахе, крошечных ручках и ножках. Неужели странные чувства, испытанные в доме Тины, были знаком того, что собственное тело пыталось сказать ей о беременности?