Мэллинорские истории

– Возьми меня за руку и держись крепче. Можешь закрыть глаза, если будет страшно.

Разбой почувствовал, как его ноги отрываются от земли, но стоят крепко на тонкой ткани. Они поднялись выше и полетели. Под ногами плыли, едва различимы в темноте, Побережье, Кристальная Долина, Тыквенное Поле, Хребет Ящера… У мальчика захватило дух от полета. Особенно его поразили такие знакомые и обычные гусаки и кристаллические птицы. Казалось бы, чем они могут удивить, а тут – они кричали, вытягивали шеи, провожая их полет взглядом и неистово колотили по земле крыльями, словно хотели сорваться и лететь вслед за ними. Наконец впереди показались огоньки родного Кхалада. Они опустились у ворот.

– Ну вот ты и дома малыш. Беги скорее, а то твоя мама наверно уже сходит с ума.

– Благодарю Вас, прекрасная Леди, – поклонился мальчик. – Аааа, можно спросить?..

– Спрашивай.

– Разве Вы не должны были уплыть вместе с…

– С Лето? Нет, я ведь приплыла ей на смену.

– А кто Вы?

– А разве ты еще не понял? – лукаво улыбнулась женщина с янтарными глазами. Точь-в-точь, так же, как улыбалась босоногая девчонка с глазами как изумруды. – Прощай, Разбой, сын Грандира, мне пора!

– Еще один вопрос! – вскрикнул Разбой. – Последний! – Женщина обернулась.

– А Лето правда вернется?.. – Женщина ничего не ответила, только улыбнулась и, взмахнув плащом, унеслась прочь.

***

– Разбой! Мальчик мой! На улице тьма-тьмущая, ну, где же ты был?! Я все глаза проглядела!

– Мамочка, прости меня, я забылся, не заметил, как стемнело, а пробойник забыл, пришлось пешком… Успокойся, я жив, цел, все хорошо. Пойдем в дом.

Дома, при свете, мать, еще раз, пристально осмотрела сына и, ее цепкий взгляд, сразу же заметил пятна на одежде.

– Сынок, что это, кровь? Ты ранен? Где, покажи… – Разбой про себя ругнулся, ну вот, теперь придется все рассказывать.

– М-а-м-а-а-а, успокойся, я не ранен, это не моя кровь.

– А чья?

– Нимфы. – небрежно бросил парнишка. – Я сегодня Нимфу убил. Вот. – Он достал из рюкзака несколько синих мерцающих волосков и положил на стол. – Отнеси утром на аукцион, думаю можно неплохо заработать.

– Ох, сынок…

Разбой сел за свой стол.

– Сынок, сейчас я тебя накормлю.

– Нет ма, я не голоден, спасибо.

– Тогда ложись, утром в школу.

– Ма, ты ложись, а я попозже. Мне ведь еще сочинение надо написать, забыла? – посмотрел он на мать, хитро прищурившись.

– А может, ну его, это сочинение?

– Ну, уж нет. Я же обещал…

***

Энергосфера на столе почти совсем погасла. За столом, сладко спал славный Разбой, сын Грандира. Из-под руки выглядывал свиток, исписанный мелким почерком. В тусклом свете, можно было разобрать лишь заголовок:

Сочинение

«Как я провел…(зачеркнуто), провожал…(зачеркнуто), проводил ЛЕТО».

Жил-был гном: Стоит ли об этом?

Просто жил, в битвах и трудах.

Знал боль ран, не был гном поэтом,

Но мечтал о дальних берегах.

Шел гном в порт, на причале мокром,

Взгляд вдаль, сквозь ливень и туман.

Где ж тот борт, парус одинокий?

Где же тот славный капитан?

День за днем проходили годы.

Гном все ждал в гавань кораблей,

Чтоб уплыть в дальние походы,

Чтоб открыть множество земель.

Как-то раз, вечером ненастным,

Гном смотрел в даль, перед собой.

Шторм бил в мол, ветер рвал на части,

Паруса туч над головой.

Соль брызг? Слез? жгла глаза тоскою,

Стал гном сед, немощен и стар.

Вдруг сквозь шторм, что это такое?

Неужель долгожданный дар?

Разогнав пелену тумана,

Разорвав саван серых туч,

Мчался ветр по глади океана,

А за ним вился лунный луч.

А вдали у горизонта где-то.

Где вода в небо пролилась,

Там шел флот паруса по ветру…

Смех сквозь плач, вот – мечта сбылась.

Сбросив с плеч годы и напасти

За мечтой вплавь он полетел.

Мчался гном, плыл и пел от счастья,

Позабыв, что плавать не умел…

Жил-был гном: стоит ли об этом?

Просто жил, о морях мечтал.

Как-то в шторм, ночью, поздним летом,

Ушел в порт гном… и навек пропал.

Ночь. Плеск волн. Лунная дорожка.

Легкий бриз пел и ворожил.

Может кто, погрустит немножко.

Жил ли гном? Помнится, что жил.

Тайна старого ювелира

Над Кхаладом витали слухи.