Мельничиха из Тихого Омута

- Да, обошлось без синяков, - согласилась я. - Если честно, синяки мне сейчас были бы очень некстати. Мельница только-только заработала - и тут я с физиономией вроде гнилого яблока!.. Так что спасибо, что пришли на помощь. Если бы не вы, страшно подумать, что бы со мной случилось.

- Вы мне льстите безбожно, хозяйка, - не поддался на сладкие слова судья. - А ведь я вас предупреждал.

- О чем?

- О том, что очень опасно знать правду и молчать о ней.

- Что же вы всё пугаете, ваша честь, - сказала я почти со слезой в голосе. - Ничего я не знаю, вот совсем ничего!.. - я хлюпнула носом для убедительности, а судья недоверчиво хмыкнул, но допытываться до правды не стал.

Он задал ещё несколько вопросов про работу на мельнице, но спрашивал рассеянно, скорее всего - из вежливости, а потом совсем замолчал, но я не огорчилась. Мне было о чем подумать, пока вороной неторопливо вышагивал по дороге, увозя нас в город.

Как бы я ни храбрилась - судья прав. Знать правду - опасно. Бриско поплатился за то, что знал про моргелютов. Но вряд ли тут обошлось одной только нечистью. Кое-кого очень интересовало другое - золото, которым расплачивался покойный мельник. Вполне логично, что и вдова должна была знать, где припрятано сокровище. Но если верить Жонкелии, ни она, ни Эдит не знали, где деньги.

Эх, одни загадки в Тихом Омуте...

А разгадываются они с трудом.

Город показался мне похожим на большую деревню - в таком с трудом можно заблудиться. Судья ссадил меня на площади, у ратуши, и попрощался до вечера.

- До вечера, ваша честь, в семь часов буду непременно, - раскланялась я с ним и отправилась в торговые ряды.

Эдит тут знали, потому что некоторые торговцы окликали её по имени, зазывая в лавку. Но я только кивала с улыбкой, потому что мне не нужны были ни медные кастрюли, ни новые ножи. Меня интересовали лавки, где торговали ткачи.

Очередным откровением для стало то, что найти готовую одежду оказалось невозможно. И в самом деле - кто будет торговать уже сшитыми корсажами, юбками и рубашками, когда все люди разные, и в каждой семье женщины - рукодельницы. Легче купить понравившиеся ткани, тесьму и кружева.

Я себя к рукодельницам не относила, поэтому понятия не имела, сколько локтей ткани надо на пошив, например, юбки. А корсаж? Это же не просто тряпочка на завязках! Он чем-то уплотнен, как-то хитро скроен, на нем строчек больше, чем на одежде мировых брендов!..

Купить наугад? А вдруг обманут?.. Я совсем приуныла и готова была уйти ни с чем, но тут увидела бойкую девицу, торговавшую шелковыми тканями. Одета она была ярко и ладно -в синюю юбку, в обтянутый алой тканью корсаж, и была такого же телосложения, как я.

Торговались мы жарко, споря за каждый грошен, но в конце концов расстались довольные друг другом и сделкой. С разрешения девицы, я занырнула к ней в лавку и вышла уже в обновке. Для Жонкелии я прикупила у той же девицы юбку поскромнее - темнокоричневую, и кофту из тонкой шерсти и шелковыми вставками, украшенную складками у ворота и на рукавах. И мне хватило денег, чтобы купить несколько пар тонких вязаных чулок - смешных, в белых и нежно-розовых полосках. Ещё я приобрела для себя башмаки по размеру - с высокой голяшкой, на ремешочках, с небольшими каблучками-стаканчиками, изящные и в то же время удобные, а для Жонкелии - туфли из мягкой кожи. То что надо - ходить по осенним дорогам от мельницы до Тихого Омута и обратно.

- Где тут найти зеркало в полный рост? - спросила я у сапожника, притоптывая каблуками новых башмаков.

Бывала у меня обувь и красивее, и дороже, и далеко не по паре на каждый сезон, но я не помнила, чтобы хоть одна прежняя покупка доставляла столько радости. Как мало, оказывается, надо человеку для счастья - всего-то пару недель посидеть на луково-яичной диете, а потом купить себе новые башмаки.

- Так зеркала только у графа, - посмеиваясь, ответил сапожник. - Или к нашему брадобрею загляни. Полюбуешься.

Я решила, что идти к графу мне ещё рановато. А вот в парикмахерскую вполне могу заглянуть. Или как там она здесь называется?..

Зажав под мышкой сверток с покупками, я отправилась искать брадобрея, с удовольствием ловя на себе заинтересованные взгляды мужчин и неодобрительные - женщин. Что ж, может, синяя юбка и красный корсаж выглядели слишком эпатажно, но мне нравилось быть яркой после того, как пришлось носить обноски мельничихи Эдит.

Брадобрей оказался добродушным малым и позволил посмотреться в зеркало, не потребовав с меня ни одной медной монетки.

- Зазывалой у меня не хотите поработать, барышня? - спросил он, ловко орудуя опасной бритвой над физиономией клиента.

Клиент сидел по уши в мыльной пене, и я постаралась не смотреть в ту сторону, потому что серьезно опасалась за его уши. Тем более, что брадобрей больше смотрел на меня, чем на щеки, которые брил.

- Зазывалой? - пробормотала я, подходя к большому овальному зеркалу, стоявшему в наклон у боковой стены.