Мельница Морквина

Зал больше походил на пещеру. Сводчатый потолок украшал лепной герб. И он же был высечен из мрамора над огромным каменным очагом. По обе стороны от фамильного герба висели старые, со вмятинами продолговатые щиты, принадлежавшие отцу и деду Одела.

В центре зала, на возвышении, установлен был длинный широкий стол, во главе которого сидели король с королевой, несколько его баронов и десятка полтора гостей.

В компании были застигнутый непогодой священник, тяжело вооруженный воин в дорогом, но испачканном дорожной грязью плаще, невзрачный толстый монах нищенствующего ордена и двое, по виду знатных молодых людей в роскошных камзолах и с кислыми лицами – явно отвергнутых женихов.

Перед благородными гостями, взад-вперед сновали слуги, меняли многочисленные блюда, подливали вино. Несколько менестрелей довольно гнусаво пели, аккомпанируя себе на арфе.

Главный повар, через арку, соединяющую кухню и зал, лично внес поднос с сочным дымящимся мясом и торжественно обошел ряды пирующих. Последовала целая вереница чаш и подносов, которые с гордостью проносили по кругу, прежде чем предложить блюдо хозяину и его веселящимся гостям.

Раньше подобные пиры случались не часто. Одел был достаточно скромен в быту, а возможно, и скуповат. Теперь же пышные застолья устраивались едва ли не каждый день. Оборотень наверстывал упущенные на болоте радости жизни. Обитателей замка и гостей подобное обстоятельство очень даже устраивало.

У противоположной очагу стены стояли еще два стола, с расположившимися вокруг них простыми воинами. Перед ними дымились тарелки с ароматным бульоном. Они ели грубый хлеб с мясом, передавая по кругу кружки с элем, которого на столе было в избытке.

Тимофей проглотил набежавшую слюну. Попытался вспомнить, когда и что он ел в последний раз, подумал – и в замках люди живут…

Потом он вгляделся в лицо короля. Ничто не указывало на то, что в дородном осанистом теле, под благородной седовласой внешностью и львиной повадкой скрывается мерзкий болотный оборотень.

Тимофей вдруг заколебался. Почему он должен верить Морквину, колдуну, явно желающему загрести жар чужими руками?

Тут он заметил отвратительного двугорбого карлика в зеленых лохмотьях и шутовском колпаке с бубенцами. Горбун сидел на цепи у ног короля, подбирал объедки, что-то бубнил.

Тимофей с надеждой посмотрел в глаза вороне. Поймал немигающий взгляд змеи. В опустевшей голове ясно прозвучали слова Морквина:

– Промедлишь, и мы погибли. Если тебя схватят, повесят на рогатине, как лазутчика. И разбираться не станут. Обычай у них такой. А мне верь. Моя семья с оборотнями не одно поколение воюет. Мы друг друга в любом обличье узнаем…

Тимофей вернулся к двери, ведущей в кухню. Спрятал поглубже за пазуху змею и ворону. Набрал в живот побольше воздуха, задрал подбородок и, напустив на лицо подобие надменности, нырнул в ароматное облако.

Некоторое время повара его не замечали, занятые приготовлением очередных блюд.

На столе высился огромный пудинг с фруктовой начинкой. На огромных блюдах споро раскладывались фрукты, густо обсыпанные желтоватыми кристалликами сахара.

На другом столе, дожидаясь своей очереди, царила огромная рыба с позолоченной чешуей, стояли, приправленные пряностями мясные и рыбные паштеты и начиненные олениной пироги с хрустящей корочкой.

Тимофею показалось, что пол уходит у него из-под ног. Справившись с голодом, он подошел к вспотевшему главному повару, следившему за приготовлением множества пирогов с мясной и рыбной начинкой, которые нужно было вовремя вынуть из печи на лопатке с длинной ручкой, как только они испекутся, чтобы освободить место для следующей партии.

– Благословен учитель, воспитавший такого чудо-повара. Дела, как видно, идут неплохо?

– Чтоб и у вас они шли не лучше,– Повар с трудом оторвался от дела, неохотно поклонился.– По Божьей воле и милости нашего короля, я уже двадцать лет, как служу на этой кухне. Не окажете ли мне честь, добрый мой господин, назвать свое имя? Могу ли я вам чем-нибудь помочь, или вы посетили нас исключительно из любви к праздным разговорам?

Говорил он весьма учтиво, но маленькие глазки его, всплыв из глубины пухлых, багрово-сизых щек, с недоверием разглядывали странный наряд Тимофея.

У гадюки за пазухой начались голодные судороги. Как она там в таком тесном соседстве с вороной?

– Дело не в том, кто я,– душевно сказал Тимофей.– Хотя и стыдиться мне нечего. Имя мне Тимофей, и я личный повар короля Риана, отца принца Вильмета, жениха вашей принцессы. Выписан специально из Индии.

– Из Индии?– Повар открыл рот, демонстрируя превосходные волчьи зубы, а Тимофей, не краснея, продолжал:

– Важно также не то, что вы, уважаемый, можете для меня сделать, а то, чем я могу вам помочь.

– Ннну,– только и выдохнул толстяк, не в силах оторваться от блистающего в центре чалмы поддельного изумруда.– И чем же?