Мельница Морквина

– Мы с тобой, Тима – герои. Людей от оборотня спасать едем. А героям награда – подвиг…

Какое- то время ехали молча. Ничто не предвещало еще рассвета, когда Морквин неожиданно натянул вожжи.

– Вот и болото.– Он спрыгнул на землю, привязал мерина к черному стволу.

Следом, разминая затекшие ноги, выбрался Тимофей. Было холодно, сыро. Тянуло плесенью, гнилью, чем-то сладковато-паленым.

Скоро небо над лесом начало сереть и они, уже пешие, вышли к опушке. За ними, прыжками, увязался Болотень.

Сквозь редкие облетевшие деревья уже можно было разглядеть длинное пересохшее болото, серые вересковые заросли за ним. Редкие лесные колки таяли в утренних сумерках. Почти невидимые, серебрились горы у горизонта.

В центре болота, на месте разрушенного жилища Оркмахи, торчали обугленные деревянные сваи. Весь верхний этаж был сожжен во время штурма. Болото осушили с помощью отводных каналов, но непролазная хлябь в центре осталась и не позволила добраться до нижних, скрытых у самого дна, уровней дома.

Год назад, пробыв на болоте почти до самой зимы, солдаты вернулись в замок. Несколько человек утонуло, еще двое исчезли неизвестно куда.

И, когда дни стали совсем короткими, а ночью трясина дышала, чавкала и волновалась, как гигантское голодное чрево, король Одел снял осаду.

Самого Оркмахи и его вампира так и не поймали. Поговаривали, что хозяин болота, кем-то предупрежденный о штурме, загодя покинул свое жилище.

Морквин вдруг остановился. Покрутил головой, понюхал воздух. Потом подозвал Болотня и пошептал ему куда-то между бугристыми складками.

Чудище покрутилось немного и прыжками, разбрасывая ил, устремилось к центру болота.

– Под болотом есть подземный ход,– сказал Морквин.– По нему оборотни испокон веку в замок ходили. Вход где-то под домом, а дом-то сгорел. Вот Болотень и ищет…

Чудище меж тем дошлепало до середины болота. Порылось усердно, разбросав перемешанные с илом головешки и, опрокинувшись кверху ластами, выдернуло пастью жирно чавкнувшую деревянную крышку.

– Пора,– сказал Морквин и шагнул первым.– Иди следом, раньше тут брод был. Болото, даром, что сухое, провалишься и ага…

Подобравшись к дышавшей холодом хляби в центре болота, они остановились. Уже совсем рассвело.

Сверху, на плечо Морквину, спланировала ворона. Из-за пазухи у него высунула треугольную голову змея.

Морквин сказал:

– Я, Тима, сон видел. Снился мне Шамас, древний колдун. Его уже лет пятьдесят, по слухам, не видели. Не выходит он к людям. И Шамас сказал – «Тимофей тот, кто спасет от оборотня…»

– Во как…– Тимофей поежился.– А ты, что, веришь снам?

– Нет. Снам я не верю. Я сам, какой хочешь сон, любому пошлю. Но тут… Шамас. И хоть по мне – ты на героя не слишком похож – он указал на тебя. А избранных не спрашивают, хотят они или нет. Их надо только вовремя к месту доставить. Туда, где свершиться должно то, для чего их избрали. А уж они свое дело сделают.

Дедушка Морквин говорил: «умный делает, что хочет, а герой, что может». Дело героя – подвиги. А с наградой, Тима, мы после решим…

Путь по старому подземному ходу занял несколько часов. Или дней – время в темноте то сжимается, то растягивается, как резина.

Где-то впереди шлепал взятый проводником Болотень. За ним по звуку тащился Тимофей.

Замыкал шествие Морквин, понимающий, как и подобает колдуну, язык птиц и зверей, с большим мешком, змеей и вороной.

Они падали и спотыкались. Что-то скользкое, с отвратительным визгом, то и дело вырывалось из под ног Тимофея. Мохнатые крылья не раз задевали его лицо. Он расшиб лоб об острый выступ, сбил ноги, но, впав в почти сонное состояние, продолжал двигаться дальше.

Морквин больше не разговаривал. Поначалу Тимофей еще пытался вспомнить, что он здесь делает, но потом и эти мысли ушли. Оставалось одно – «надо идти вперед».

Кончилось все неожиданно. Сначала стихло шлепанье Болотня. Потом Тимофей уткнулся в его холодную шишковатую спину. Скоро подтянулся и Морквин.

– Все, стена. Это замок.– Он пошуровал в мешке. Достал и зажег масляный фонарь. Прыгающий огонь осветил деревянные стены туннеля, мшистые камни крепостной стены.

– Переодевайся,– сказал Морквин и ловко обрядил Тимофея в расшитый золотом тесный красный камзол, узкие короткие штаны из лосиной кожи и длинные, с загнутыми носами сафьяновые туфли, украшенные ко всему еще блестящими камнями.

– Тут что-то не так,– пробовал возражать Тимофей, но Морквин уже нахлобучил ему на голову огромный белый тюрбан с зеленым камнем на лбу и умопомрачительным пером сбоку, повязал шею шелковым черным платком, перепоясал туго серебряным кушаком, надел через плечо шикарную золотую перевязь.

– Красавец!– одобрил он и покрутил Тимофея.– Принц заморский, никак не меньше.

– Немного безвкусно,– вяло пробормотал Тимофей.