Мельница на лугу

Крисси молчала, пока они не достигли ворот. Затем зашипела:

– Сумасшедшая!

Злая и разъяренная, Крисси была довольно забавна. Эмма спросила немного неуверенно:

– Ты что, думаешь, спасла меня от участи хуже, чем смерть?

Крисси остановилась, руки в боки:

– Не ты ли просила меня ничего не говорить в конюшне, чтобы не дать повода заподозрить тебя в излишней близости с ним?

– Да, – согласилась Эмма. – Только…

– Право, – сказала Крисси. – Я работаю на господина Хардича и расскажу тебе, если он заподозрит тебя в заигрывании с Корби…

– Я не заигрываю.

– Он не выносит Корби Кемпсона. На твоем месте я за милю обходила бы этого человека.

– Я относила газету, – сказала Эмма.

– Для папы. Я знаю. Все можно свалить на папу. Он мог бы продать дом и циклопу.

– Корби – циклоп? – оправдывалась Эмма.

Крисси фыркнула насмешливо:

– Ты можешь смеяться. Кит смеется.

– Но я не смеюсь, – возразила Эмма.

Они зашли в дом за купленной Эммой косметикой. Затем пошли на квартиру к Крисси. На полпути к ней Крисси сказала:

– Извини, если я сорвалась. Я не люблю его.

– Спасибо, что увела меня. – В этом не было необходимости, однако все выглядело трогательно. Крисси примчалась спасать Эмму.

Квартира сейчас смотрелась более обжитой. Появился некоторый беспорядок – разбросанные шлепанцы и газеты, куча неглаженого белья, заброшенная в буфет. Крисси скривилась:

– Некуда положить вещи. Благодарю Бога, что работаю на открытом воздухе. Если бы я торчала в этой тесноте весь день, я бы померла. – Стоя в дверном проеме кухоньки, она сказала: – Кит принесет рыбу и чипсы на ужин, нормально?

– Прекрасно! – одобрила Эмма. И занялась наложением химического раствора на волосы Крисси.

– Эмми, – сказала Крисси, – что касается Корби.

– О, опять! – вздохнула Эмма.

– Мне кажется, господин Хардич знает кое-что о нем. Дело не только в покупке земли. Нам приказано не подпускать его к конюшням и к дому.

– Он хотел войти в конюшни?

– Я не знаю, – сказала Крисси, – но я буду держаться подальше от него, Эмми. Господин Хардич – прекрасный человек, я доверяю его суждениям о людях, и, если он к кому-то плохо относится, значит, у него есть основания.

– Корби тоже не любит Марка, – сказала Эмма тихо.

– Не думаю, – объяснила Крисси. – Он просто ревнует.

– Может быть, – сказала Эмма.

В коробке, которую Кит, когда пришел домой, поставил на стол, была кукла-невеста.

– Это на день рождения Мэнди, – объяснила Крисси.

«Розовый медведь Тэдди», – вспомнила Эмма и спросила:

– Когда?

– Послезавтра, – сказала Крисси. – Кстати, на почте продают хорошие книги. Она хорошо читает и любит их.

– Купите одну от меня? – спросила Эмма. – Вы знаете, что ей хотелось бы. – Сказав это, она поняла, что рада такому повороту. Мэнди хочет книгу, и не придется отдавать этого смешного медведя Тэдди.

На следующий день, когда Эмма работала, в магазине зазвонил телефон. Как раз в это время она обслуживала клиентку, которая все никак не могла сделать выбор из двух платьев.

– Не знаю, что и делать, – говорила женщина. – Я нравлюсь мужу в синем, но в синем я выгляжу утомленной.

Эмма сказала, что ей идут оба платья, и это была правда.

– Телефон, – сказала Паула тихо, коснувшись руки Эммы.

– Меня? Кто это?

Паула, все так же шепотом, сказала:

– Мисс Хардич. Я сказала, что позову вас, но она решила дать вам возможность обслужить покупателей и ждет у телефона.

Эмма подняла трубку с некоторым трепетом. Что, интересно, Сара Хардич хочет сообщить ей? Вряд ли что-нибудь хорошее.

– Эмма, не знаете ли, где мой брат? – резко начала Сара.

– Нет. – Эмма видела Марка сегодня вечером, но сейчас она не могла сказать, где он. Конечно, кто-нибудь из его работников должен знать. – Насколько это срочно?

– Достаточно срочно, – сказала Сара. – Ваш друг Кемпсон превращает луг в цыганский табор.

Эмма задыхалась. Сара продолжала:

– Это недопустимо. Когда мой брат увидит это…

– Да, – сказала Эмма. – Спасибо за сообщение.

Она положила трубку. Она больше не могла говорить. Сара, вероятно, позвонила, чтобы съязвить – «ваш друг». Цыганский табор? Эмма позвонила домой, никто не брал трубку.

Она посмотрела на Паулу, слегка обеспокоенную и недоумевавшую, и сказала:

– Она что-то говорит про табор цыган за нашим домом.

– Хорошо, но вы-то какое имеете к этому отношение? – не поняла Паула.

– Большее, чем хотелось бы, – отозвалась Эмма. – Я думаю, это мои друзья. Не возражаете, если я уйду пораньше?

– Чтобы навестить цыган? – спросила Паула.

– Боюсь, придется, – ответила Эмма.

Она двинулась в Хардичи как можно быстрее. Корби, очевидно, разрешил своим друзьям с ярмарки разместиться на его земле. Это была его собственность, никто не мог помешать ему, но земля примыкала к парку «Хардич-Хауса», и Марк Хардич вряд ли мог обрадоваться близости ярмарочных торговцев.

Когда Марк придет домой, возникнут осложнения. Эмма не хотела, чтобы ее отец стал буфером между Корби и Марком. Он продал Корби эту землю и полагал, что все останется как было. Никакого строительства на этом месте. Корби обещал. Только в тишине он мог заниматься живописью.