Мельница желаний

Конь Ахти тревожно косился на воду, ржал и всхрапывал и явно был не прочь удрать обратно в Заельники. Ездовой же лось просто встал, широко расставив голенастые ноги, с таким видом, будто собирался простоять тут до будущей зимы.

— Чего это с ними?

— Здесь проклятое место, — сказал Ильмо, стаскивая лодку на воду. — А может, чуют мертвецов. Залезай сюда, Ахти, только осторожно. Нам повезло — тут есть весла, и даже ковш, чтобы вычерпывать воду. Чувствую, он пригодится. Лодка дырявая, как сито.

На противоположном берегу плавно вздымалась гора Браге, отбрасывая на воду длинную тень. В небе над горой восходящее солнце золотило легкие кружева облаков. Ельники отливали благородной темной зеленью в его лучах.

— Вон там моя охотничья стоянка, — сказал Ильмо, любуясь горой. — У меня там палатка. Сплаваем?

— Лучше сперва поговорим с колдуном. Может, он предложит остановиться у него. А уж если он не захочет нам помогать — уплывем к тебе на гору.

Ильмо хохотнул.

— Знаешь, будь этот Тиира самым гостеприимным хозяином на свете, я все равно не останусь у него на ночь.

— Почему?

— Скоро сам увидишь.

Они проплыли вдоль сумрачного, подтопленного северного берега, и вскоре впереди показались первые обгорелые развалины. Ахти смотрел на погибшую деревню во все глаза.

— Ого! — воскликнул он. — Что здесь случилось? Мор? Междоусобица?

— А кто его знает? — ответил Ильмо, направляя лодку к сходням. — Так, это еще что?!

Прибрежная глина хранила множество свежих следов. Совсем недавно здесь причаливала лодка — причем не та, на которой приплыли они сами, а плоскодонка, вроде той, с которой обычно рыбачил Калли. Вот и она, наполовину вытащенная на берег. А рядом отпечатки ног, побольше и поменьше.

— Что там? — спросил Ахти. Ильмо молча указал на следы.

— Им дня два, — сказал он. — Может, и больше — дождей уже давно не было, — но ненамного.

— Наверно, просители из Заельников?

Ильмо покачал головой. За каким хийси Калли снова сюда плавал? Он же сам сказал, что здесь полно неупокоенных мертвецов! И кого это он с собой привез? И куда они оба делись потом?

— Рыбаки же сказали, что к Тиире уже много лет никто не ходит с просьбами, — ответил он Ахти. — Он для того и поселился в этих развалинах, чтобы его оставили в покое. Что-то мне не нравится это…

Поднявшись по берегу, они миновали то, что осталось от ворот, и медленно пошли мимо пожарищ. Ахти с любопытством вертел головой, Ильмо держался настороженно — он не забыл холодные огоньки, что блуждали здесь по ночам. Но, вообще-то, утром здесь оказалось не так уж страшно — скорее, бесконечно тоскливо.

Тем временем солнце взошло над кромкой леса, заливая светом заброшенную деревню. Ахти прищурился, указал вперед:

— Там, на отшибе, стоят уцелевшие дома! Нам наверняка туда. Как можно жить в таком унылом месте? Всё равно что поселиться на жальнике.

— Наверняка вот та изба, за высоким тыном, с черепом на коньке, — определил Ильмо. Пригляделся — и добавил севшим голосом: — И на столбах тоже…

В ярком утреннем свете изба колдуна предстала друзьям во всей красе: расколотый знак Укко, тын, усаженный человеческими черепами, створки ворот, изглоданные в щепки, неприветливые щели узких окон, черный провал распахнутой настежь двери…

Ильмо и Ахти остановились перед воротами и несколько мгновений молча изучали устрашающую хоромину.

— Избушка Сюэтар,[19] — ухмыльнулся Ахти. — Ты все еще уверен, что нам нужно просить его о помощи?

— Как-то давно Вяйно рассказывал мне: бывают колдуны, слуги Калмы, что черпают свое могущество в Манале, призывают из-за черной реки души умерших и повелевают ими. Не из таких ли чародеев этот Тиира?

— А может, тут вообще никто не живет? — с надеждой сказал Ахти.

— Вот мы и проверим, — Ильмо подумал и снял с плеча самострел. — Пошли, Ахти. Не зря же мы проделали такой путь! И, в конце концов, я с детства мечтал увидеть живого райдена…

Друзья вступили на двор — не спеша, с оглядкой. Ильмо взвел тетиву самострела и положил на нее стрелу. Ахти поправил плащ, чтобы тот не мешал дотянуться до рукояти меча за спиной.

Крыльцо прогнило, в сенях было темно. Ахти, скривившись, гаркнул:

— Эй, есть кто живой?!

Ответом ему была только тишина. Нехорошая тишина. Охотничье чутье Ильмо подсказывало — это не молчание пустого дома. Он поднял самострел и краем глаза заметил, что Ахти достает меч. Из сеней им навстречу шибанула гнилая вонь.

Когда глаза привыкли к сумраку, друзьям предстало безрадостное зрелище. Стол, заваленный гниющими объедками, паутина по углам, повсюду следы грязи и запустения. В красном углу, под алтарной полкой с единственной черной фигуркой какого-то бога, ссутулился маленький, сухонький, косматый старичок. Он сидел, повесив голову, сложив руки на коленях, и даже не подал виду, что заметил вошедших.

— И это называется колдун? — прошептал Ахти, убирая меч в ножны. — Теперь понятно, почему о нем никто не знает. Кому он такой нужен?

Ильмо незаметно поставил самострел к стенке и приветствовал старичка вежливым поклоном:

— Здравствуй, хозяин! Не ты ли знаменитый чародей и райден Тиира?

Старичок даже глаз не поднял.