Мельницы богов

– Так получите это разрешение! – рявкнула Мэри. – Сыворотка будет ждать в аэропорту Атланты. И помните, генерал, каждая минута на счету.

Она повесила трубку и принялась молча молиться.

Помощник генерала Ральфа Зукора спросил:

– Что там случилось, сэр?

– Посол хочет, чтобы я дал ей «СР-71», чтобы перевезти какую-то сыворотку в Румынию, – ответил генерал.

– Она просто не представляет, что это практически невозможно, – улыбнулся помощник.

– Конечно. Но на всякий случай надо прикрыть свою задницу. Соедини меня со Стэном Роджерсом.

Через пять минут генерал уже разговаривал с помощником президента по иностранным делам.

– Я просто хотел сообщить вам об этом. Естественно, я ответил отказом.

– Генерал, – сказал Стэнтон Роджерс, – через сколько времени вы можете поднять в воздух «СР-71»?

– Через десять минут. Но…

– Действуйте!

Нервная система Нику Ионеску была поражена. Бледный, он лежал в постели, подключенный к респиратору.

В комнату зашел президент Ионеску:

– Ну что?

– Ваше превосходительство, мы связались с коллегами во всех европейских странах. Нигде нет сыворотки.

– А в США?

Врач пожал плечами:

– К тому времени когда мы договоримся о перевозке сыворотки сюда… – Он помолчал. – Я боюсь, будет слишком поздно.

Ионеску подошел к кровати и взял руку сына. Она была влажная и безжизненная.

– Ты не умрешь, – заплакал Ионеску. – Ты не умрешь.

Когда истребитель коснулся бетонной дорожки в международном аэропорту Атланты, его уже ждал автомобиль с сывороткой против ботулизма, упакованной в лед. Через десять минут самолет снова был в воздухе, направляясь на северо-восток.

«СР-71» – самый современный и самый быстрый сверхзвуковой самолет, в три раза превышающий скорость звука. Лишь посреди Атлантики он чуть замедлил свой полет для дозаправки в воздухе. Пять тысяч миль до Бухареста самолет пролетел за два с половиной часа.

Полковник Маккинни встречал его в аэропорту. Дорога к президентскому дворцу была расчищена военными патрулями.

Всю ночь Мэри провела в своем кабинете, получая доклад о развитии событий каждые полчаса. Последний поступил в шесть утра.

Позвонил полковник Маккинни:

– Они ввели мальчику сыворотку. Врачи говорят, он будет жить.

– Слава тебе, Господи!

Через два дня Мэри передали ожерелье из бриллиантов и изумрудов вместе с запиской: «Я никогда не смогу вас отблагодарить. Александру Ионеску».

– Господи, – воскликнула Дороти, когда увидела ожерелье, – да оно стоит полмиллиона долларов!

– По меньшей мере, – ответила Мэри. – Отправьте его обратно.

На следующее утро президент вызвал Мэри во дворец.

– Президент ожидает вас в своем кабинете, – сообщил помощник.

– Можно я сначала зайду к Нику?

– Разумеется. – Он провел ее наверх.

Нику лежал на кровати, читая книгу. Когда Мэри вошла, он поднял глаза.

– Доброе утро, госпожа посол.

– Доброе утро, Нику.

– Отец рассказал мне о том, что вы сделали для меня. Я хочу поблагодарить вас.

– Мне не хотелось, чтобы ты умер. Может, ты еще женишься на Бет.

Нику рассмеялся:

– Пусть приходит, и мы с ней поговорим на эту тему.

* * *

Президент Ионеску ждал Мэри внизу.

– Вы возвратили мой подарок, – без вступления сказал он.

– Да, ваше превосходительство.

Он показал ей на кресло:

– Садитесь. – Он долго изучающе смотрел на нее. – Что вы хотите?

– Жизнь ребенка не предмет для торговли, – ответила Мэри.

– Вы спасли жизнь моего сына. Я обязан вам…

– Вы ничего мне не должны, ваше превосходительство.

Ионеску стукнул кулаком по столу:

– Я не хочу оставаться у вас в долгу. Назовите вашу цену!

– Здесь не может быть никакой цены, ваше превосходительство, – сказала Мэри. – У меня двое детей, поэтому я прекрасно понимаю ваши чувства.

На мгновение он закрыл глаза.

– Понимаете? Да если бы что-нибудь случилось… – Он замолчал, не в силах продолжать дальше.

– Я была у него. Он выглядит прекрасно. – Мэри встала. – Если это все, ваше превосходительство, мне надо возвратиться в посольство. У меня назначена деловая встреча. – Она направилась к двери.

– Подождите!

Мэри обернулась.

– Вы не хотите принять мой подарок?

– Нет. Я ведь уже объяснила…

Ионеску поднял руку:

– Ладно-ладно. – Он на секунду задумался. – Если бы вы могли загадать желание, что бы вы пожелали?

– Ничего…

– Вы обязаны! Я настаиваю! Одно желание. Все, что вы хотите.

Мэри стояла, глядя на него. Наконец она сказала:

– Я хочу, чтобы был снят запрет на выезд евреев за границу.

Ионеску забарабанил пальцами по столу.

– Ясно. – Он долго думал, затем посмотрел на Мэри. – Хорошо. Их, конечно, не отпустят за границу, но жить им станет легче.

Через два дня, когда появилось сообщение об этом, Мэри позвонил сам президент Эллисон.

– Вот это да! – сказал он. – Я думал, что послал туда дипломата, а вы оказались волшебницей.

– Просто мне повезло, господин президент.

– Если бы всем моим дипломатам так везло. Примите мои поздравления. Отличная работа!

– Спасибо, господин президент.

Она повесила трубку. На лице у Мэри сияла улыбка.

– Июль уже не за горами, – сказала Хэрриет Крюгер Мэри. – Раньше посол США всегда устраивал прием Четвертого июля[11] для всех американцев, живущих в Бухаресте. Но если вы считаете…

– Это прекрасная мысль.