Мельницы драконов (СИ)

Далеко идти нам не пришлось. Дом был ничем не примечательный. На улице было полно таких. Единственное отличие — жестяная вывеска, болтающаяся на ветру и звонко ударяющаяся о стену. Звук при был довольно громкий. На вывеске можно было отчетливо разглядеть хлебные батоны в количестве трех. От них шли металлические стружки, которые по задумке должны были походить на пар.

Мой новый знакомый открыл дверь, и я услышала призывный звон входного колокольчика. Зайдя следом, я вдохнула чудесный запах свежеиспеченного хлеба и довольно зажмурилась. Здесь пахло домом, уютом и добром. Если добро и пахло, то именно свежим хлебом.

— Пап, я дома! Я гостя в сугробе нашел! — звонко завопил Ханс.

— И чего от такого оболтуса еще ждать. Только из сугробов гостей извлекать и можешь, — раздался голос из-за прилавка.

Он не был ворчливым или злым. Наоборот. В нем звучала радость. Мне показалось, что меня тут ждали. Именно меня. Давно ждали и вот я пришла.

Человек, что вышел нам на встречу, был уже немолод. Но и старым я бы его не назвала. Как Карлсон — в самом расцвете. У мужчины в белоснежном колпаке он уже точно наступил, но было видно, что продлится он еще долго. Его лицо озаряла добродушная улыбка. Руки были пышные, как сдоба на прилавке, а круглый небольшой живот соперничал своими сочными боками с крутыми боками батона хлеба, что тоже лежал на прилавке.

— Кто это тут у нас? Малыш, тебе явно не помешает каждый день есть мои пироги. На завтрак, обед и ужин. Сколько ты не ел? Откуда ты такой хилый? — вопросы сыпались как мука из мешка, что прогрызли мыши в амбаре.

Что бы еще на это ответить?

Глава 5

Вы можете не верить в драконов, но они не перестанут верить в то, что вы вкусный.

Ах, иначе в былые года

Колдовала земля с небесами,

Дива дивные зрелись тогда,

Чуда чудные деялись сами…

Позабыв Золотую Орду,

Пестрый грохот равнины китайской,

Змей крылатый в пустынном саду

Часто прятался полночью майской.

Гумилев Н.С. «Змей»

— Пап, дай ты ему горячего грога сначала. И плюшек мы бы отведали, тоже горячих. Представляешь, я его возле лавки аптекаря сбил с ног. И прямо в сугроб! — не дали опять мне толком сообразить, что отвечать.

— А ты чего стоишь? Шапку снимай и проходи. У нас тепло, — и снова не дождавшись ответа, с меня стянули мою конусообразную шляпу из небеленого холста.

Вот как так? Я же зачаровывала шляпу. Ее не так просто снять. Но этому мальчишке удалось на раз. И мои косы тоже упали мне на спину, да и волосы растрепались. Носки я тоже зачаровывала. А они взяли и порвались прямо в начале спуска. Ну как так? Я же дракон. Я же маг. А носки порвались. И шапку зачарованную с меня стащили. И я заревела.

Ну а чего? Руки ободрала, со скалы чуть не навернула. И людей вижу первый раз непонятно за сколько времени. И шапка эта меня добила! Стою. Реву. И вижу, как булочник, пятясь, отходит от меня и задом плюхается прямо на мешки, что лежали в углу. С мукой, наверное. А мой новый знакомый, обойдя меня, теперь смотря на мои слезы, потрясенно говорит:

— Балаури.

Я грязными руками вытираю слезы, но делаю по-моему только хуже, так как булочник вместо того, чтобы встать с мешков вдруг откинулся на стенку головой и затих. А мальчишка сел прямо на пол, и, подперев щеку кулаком, посмотрел на меня невменяемыми глазами и повторил:

— Балаури. Живая. У нас, в Булочной. Не поверят. Вот ни в жизнь не поверят.

Эти слова привели булочника в чувство. Он вскочил и, сунув внушительный кулак мальчику под нос, грозно сказал.

— Ханс! Даже и не вздумай никому рассказать. Девочке помощь нужна. А не нашествие соседей со всей деревни! Сниму ремень и выпорю, и не посмотрю, что ты уже почти взрослый.

— Пап, да что я, не понимаю, в самом деле. Но, укуси меня белый дракон. Она настоящая!

— Кто настоящая? — всхлипнула я, постепенно успокаиваясь.

И тут все завертелось. Ханс подхватил меня под руки и, подчиняясь понуканиям своего отца, потащил вглубь булочной. И вот я уже сижу за столом, у меня в руках горячая кружка, а передо мной стоит пирог с мясом и благоухает так, как не пах ни один пирог в моей любимой кладовке.

Слезы высохли и я, взяв в руки большой кусок пирога, с удовольствием засунула его в рот. И порыкивая от удовольствия, дракон я или где, принялась уплетать его за обе щеки. И отец, и сын с умилением смотрели на меня и толкали друг друга в бок. Мол, смотри, смотри.

— Ты… Вы… Одним словом, откуда пришли, балаури? — выдал наконец булочник.

Неудобно как-то. Надо имя спросить. А то что я, как невежа последняя. Меня тут вкуснейшим пирогом кормят, а я даже не представилась.

— Балаури Вайолет Зуриелурра, — выдала я, прожевав пирог, и протянула руку для знакомства.

— Хансберк Зуррит Старший. Это мой сын Хансберк Зуррит Младший. Я потомственный пекарь и булочник в деревне. Моя семья печет хлеб с незапамятных времен в деревне принадлежащей Белым Драконам Зуриелурра. И поэтому моим предкам было присвоена почетная фамилия Зуррит. Как особо приближенным к роду Белых драконов, — все это он проговорил преисполненный важностью своих слов и, взяв мою маленькую ручку, аккуратно пожал ее двумя большими руками.