Мелочи жизни

— Через полгода Мадлен станет первым словом, которое будут произносить новорожденные. Раньше чем «мама». Ее сейчас так раскручивают... Вы себе представить не можете! Бешеные деньги вкладывают...

— А более интересных тем у нас нет? — перебила Ползунова Регину.

— Вы о Шведове и Марии Петровне?

— Кто говорил: «У меня на контроле! У меня на контроле!»? И чего же стоит ваш контроль?! А ведь я, Регина, на вас полагалась, между прочим!

— Это так неожиданно случилось, — смутилась «душехранительница».

— И что теперь делать? — Ползунова, не скрывая своего недовольства, с угрозой посмотрела на Регину.

—Я... Я даже не знаю. Ползунова огляделась.

— Да, красивое у вас, конечно, зданьице.

— В каком смысле? — почувствовав неладное, испуганно поинтересовалась Регина.

— Нельзя такие дома частной собственностью делать. Такие дворцы народу принадлежать должны!

— Ну Леночка! Не переживайте. Еще не все потеряно. По моим данным, она не только еще не развелась, но даже и не подавала. А там дети... Так что это все небыстро.

— Какая разница, если живут вместе...

— Не скажите, не скажите... Это важно...

Регина наконец подала кофе, но Ползунова даже не притронулась.

— Я вас не понимаю!

— Опять же одинока она сейчас очень. Игорь Андреич рассказывал, прямо места себе не находит. Старые друзья отвернулись...

— Я что-то не понимаю, к чему вы ведете? — заинтересовалась Ползунова.

— Ей сейчас подруга нужна, — уверенно сказала Регина. — Настоящая. Чтоб и поболтать можно было. И самым сокровенным поделиться.

— Я-то тут при чем? — фыркнула Лена.

— Ну сами подумайте.

Спокойно, словно непонятливой, но любимой ученице, Регина продолжала втолковывать Ползуновой прописные, как ей казалось, истины:

— С кем Марии Петровне сейчас общаться? Все время дома. Одна. С сыном. А он, кстати, болеет. И тут вы... Чем не лучшая подруга?

— Я — с ней?! — Ползунова посмотрел на «душехранительницу» как на душевнобольную. — Вы с ума сошли, Регина!

— Отчего же. Вы только подумайте: вы начнете у них бывать... Игорь Андреевич станет привыкать к вам. Поймет разницу. Ведь ее нельзя не почувствовать, правда?!.. И постепенно, постепенно... А вы уже в курсе: где соль, где спички... Какой борщ он любит... Какую надо погладить рубашку, чтобы угодить ему... Лучшая подруга, Елена Александровна, это, дорогая моя, профессия.

— «Лучшая подруга»... — Ползунова насупилась. — Но с ней же говорить придется!

— Ничего, поболтаете. О Шведове. О детях. О тряпках. О том, что в высшем свете принято. Ей же интересно. Она же, — Регина усмехнулась, — из грязи в князи...

— Но как мне с ней познакомиться?..

Сергей вошел в квартиру и замер. Его охватило ощущение того, что он не один. Нет, Юли дома не было — вешалка была пуста. Воры? Смешно. Только почему они оставили после себя запах Машиных духов: он наконец понял, в чем дело.

Втянув носом воздух, он подозрительно огляделся.

Даже не раздевшись, бросился в одну комнату, в другую, заглянул на кухню и даже в ванную...

Убедившись, что никого нет, Сергей как был, в пальто и шапке, сел посреди комнаты — грустный и потерянный.

Юля появилась дома минут на десять позже отца. Усталая и голодная, она сразу же устремилась на кухню.

Восторгу ее не было предела, вместо пустого холодильника ее ждал роскошный обед: в кастрюле вкусно пахнущий борщ, на сковороде жареное мясо, а на столике банка с компотом и блюдце с четырьмя пирожными.

Восхищенно любуясь этим богатством, она вдруг услышала из комнаты чье-то покашливание. Бросив крышку от кастрюли, Юля стремглав понеслась в комнату.

— Пап, ты чего?!.. — обескураженно глядя на одетого отца, спросила она. — Что ты так сидишь?

Сергей рассеянно посмотрел на дочь.

— А-а... Да так что-то, задумался...

— Ладно, раздевайся. А я согрею обед.

— Обед? — удивленно проговорил Сергей. — Ты сегодня приготовила обед?

— Я? — не сомневаясь ни на секунду, что отец шутит, Юля обняла его. — Ах ты, мой хитрец. Вот так живешь, живешь и не знаешь, что рядом пропадает кулинарный талант.

— Ты о чем?

— Кончай разыгрывать, — делая вид, что сердится, пробурчала Юля. — Я умираю от голода.

— Нет, это ты меня разыгры... Погоди... Сергей вдруг приблизился к дочери.

— Что ты меня обнюхиваешь? — расхохоталась Юля.

— Скажи, пожалуйста... тебе не кажется, что у нас пахнет духами?

— Кроме твоего «Беломора», — Юля нарочито, со свистом, втянула воздух, — ничего... Я, в период усиленной интеллектуальной деятельности, парфюмерией не пользуюсь.

— А мама? Какие у нее духи?

— В последнее время никаких, — посуровев ответила Юля и так же сухо добавила: — Она говорила, что у нее на это нет денег. А что?

— Да нет, просто мне показалось... Сергей встал, пошел раздеваться.

— Пап, почем нынче шашлык? — повысив голос, чтобы отцу в прихожей было слышно, поинтересовалась вернувшаяся на кухню Юля.

— Шашлык? — растерянно ответил Сергей, разглядывая пол в коридоре. — Шашлык стоит... А я откуда знаю?

— Слушай, хватит меня разыгрывать! — выходя в коридор, недовольно произнесла Юля. — Какая-то затянувшаяся и уже не смешная шутка.

— Тс-с-с... Тихо. Посмотри. Видишь?! — почему-то прошептал Сергей.