Мелочи жизни

Стр. 389. Тверская улица как будто присмирела, Кузнецкий мост — тоже, но зато в «Городе», на Ильинке, на Никольской… — Тверская улица и Кузнецкий мост — аристократические районы Москвы, где были расположены богатые дворянские особняки и блестящие, главным образом французские магазины. «Город», или Китай-город, — часть Москвы между Красной площадью и Китайгородской стеной; "здесь производилась главнейшая московская торговля и были ряды и лавки, в которых продавались всевозможные необходимые товары…" (М. И. Пыляев. Старая Москва. СПб., 1891, стр. 422). Через Китай-город проходили три оживленные торговые улицы, вливавшиеся в Красную площадь, — Никольская (ныне ул. 25 Октября), Ильинка (ныне ул. Куйбышева) и Варварка (ныне ул. Разина).

VII. СЧАСТЛИВЕЦ

Впервые — журн. "Вестник Европы", 1887, № 6.

Стр. 398. …служить по выборам… — то есть по выборам сословных дворянских учреждений, возглавлявшихся предводителем дворянства.

Стр. 405. …кичились… воображаемою независимостью… удалялись от коронной службы… — Коронная служба — служба в государственных учреждениях.

Отставные корнеты… — Сатирический образ "отставного корнета" восходит к бесшабашному герою повести кн. Г. В. Кугушева "Корнет Отлетаев" (таковым он и является в рассказе Салтыкова "Старая помпадурша" — см. т. 2 наст. изд.). Позднее тип "отставного корнета" приобретает у Салтыкова определенные социально-политические черты (Петька Толстолобов в "Дневнике провинциала в Петербурге", Прогорелов в "Убежище Монрепо"). Это — "некогда крепостных дел мастер, впоследствии оголтелый землевладелец". Именно эти черты "отставного корнета", делавшие его в середине семидесятых годов "пропащим человеком", оказались через десяток лет самыми подходящими для осуществления правительственной политики контрреформ.

Стр. 407. …вынужден был оставить Петербург и удалиться в глубь провинции. — Автобиографическая деталь: здесь и далее речь идет о ссылке Салтыкова в Вятку, последовавшей в апреле 1848 г.

Стр. 409. …железный путь от Москвы до Петербурга был уже открыт. — Петербургско-Московская (Николаевская) железная дорога была открыта в 1851 г.

…прибаутки Кокорева, его возню с севастопольскими героями… кутежи в Ушаках… — "В Крымскую войну <Кокорев> из своих рук поил водкой и кормил калачами ополченцев и всенародно кланялся им в ноги от лица благодарного отечества, что не мешало ему одновременно то же отечество опустошать посредством своих кабаков" (Вл. Михневич. Наши знакомые. СПб., 1884, стр. 105). Ушаки — имение Кокорева.

Стр. 410. …печать …повысила тон… провинциальная юродивость всплыла наружу… городничие, исправники и… начальники края не на шутку задумались… обращал на себя внимание возникавший "Русский вестник". — Речь идет об оживлении русской общественной жизни после смерти Николая I, что выразилось прежде всего в некотором ослаблении цензурного гнета, появлении возможностей для обсуждения в печати некоторых политических вопросов. "Обличительное направление", образовавшееся в это время в литературе, обнаруживало и «обличало» русское провинциальное чиновничество ("провинциальную юродивость"). Возникший в это время "Русский вестник" обращал на себя внимание прежде всего "Губернскими очерками" Салтыкова, в которых, в частности, были даны портреты «юродивых», то есть провинциальных чиновников (подробнее см. в т. 1 прим. С. А. Макашина).

…совершенно либеральный цензор… — "Русский вестник" цензуровал Н. Ф. фон Крузе.

Мельмот-скиталец — герой одноименного романа английского писателя-романтика Ч.-Р. Мэтьюрина (1782–1824).

Стр. 413. …до вожделенного 3-го пункта… — Третий пункт закона от 7 ноября 1850 г. позволял увольнять неспособного чиновника без объяснения причин и права возвращения на службу.

Стр. 416. Явления, имевшие совершенно частный характер, обобщались… — Речь идет об использовании реакцией таких, по Салтыкову, «частных» фактов, как петербургские пожары в 1862 г., выстрел Каракозова, нечаевское дело и т. п., в целях отказа от реформ, для наступления на печать и литературу, для шельмования интеллигенции.

В прессе, рядом с "рабьим языком", народился язык холопский… смесь наглости, лести и лжи… — «Рабьим», «эзоповым» языком как средством обсуждения насущных проблем современности вынуждена была пользоваться демократическая печать, и прежде всего сам Салтыков. От "рабьего языка" принципиально отличается язык «холопский», то есть язык публицистики реакционной, претендовавшей на руководящую политическую роль и вместе с тем пресмыкавшейся перед самодержавной властью. Это был язык Каткова и Вл. Мещерского.