Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ)

Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья,

Каждую ночь полет мне снится - холодные фьорды, миля за милей;

Шелком - твои рукава, королевна, белым вереском - вышиты горы,

Знаю, что там никогда я не был, а если и был, то себе на горе;

Если б вспомнить, что случилось не с тобой и не со мною,

Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя;

Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой;

В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны и пьянее лета:

Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье,

Полетим с тобой в ненастье - тонок лед твоих запястий;

Шелком - твои рукава, королевна, златом-серебром - вышиты перья;

Я смеюсь и взмываю в небо, я и сам в себя не верю:

Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья,

Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье;

Шелком - твои рукава, королевна, ясным месяцем - вышито небо,

Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль;

Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною,

Время не остановилось, чтоб в окно взглянуть резное;

О тебе, моя радость, я мечтал ночами, но ты печали плащом одета,

Я, конечно, еще спою на прощанье, но покину твой дом - с лучом рассвета.

Группа "Мельница" - "Королевна"

- Азраэль! - мужчина протянул руку, и на неё, громко хлопая крыльями, опустился крупный сокол, известный нам спутник Джанъяна, - Ты вернулся! Значит, и она вернулась тоже... рад, что вы вернулись безопасно.

- Ваша Милость, она узнала птицу, - Тристана подошла ближе, облокотившись о спинку кресла, в котором он сидел, - ваша супруга не так глупа и все поймет. Всем известно, что птица принадлежит вам, что вы владеете ею. Она найдет вас, помяните мое слово.

- Принадлежит, Тристана? Владею? О, нет! Азраэль свободен в своей воле, он скорее равноправный мой партнер. Теперь он мне даже больше, чем друг, он - мои глаза, - Джон усмехнулся, приглаживая перья птицы, - Нет, она не должна встречаться со мной, пока я в таком состоянии, - он опустил голову, через силу делая вид, что увлечен птицей, произнося каждое слово всё тише и тише, - Я не имею право наделять её своей болью...

- Зря вы так, Ваша Милость, - джинния печально покачала своей головой с ослепительно белыми волосами, - И сами страдаете, и женщину свою страдать заставляете.

- Меня больше волнует, что задумала Лаура... Это ведь она Была в Хранилище Знаний, я знаю это. Как и то, что у неё наверняка имеется особый план, для осуществления которого ей необходимо было узнать обо мне то, что никто не знал... - мужчина нервно вцепился пальцами в поручни своего кресла.

- Мне не ведомо, что в голове у госпожи, - ей оставалось только развести руками, но желание помочь ему всё же пересилило, и Тристана пообещала, - Но я могу попытаться выяснить.

- Прошу, - Джон понизил голос, едва не дрожа от волнения, - ты понимаешь, это очень важно. Если она надумает обмануть меня, то и я могу не сдержать данного ей слова.

- Вы думаете, Ваша Милость? - вопросительно протянула Тристана своим томным бархатным голосом.

- Близкие мне люди в опасности, и ни о чем другом я думать не могу, - теперь Джон как ни кто другой понимал своего отца, всю жизнь разрывавшегося между долгом и семьей, и всё время терзавшегося чувством вины. Кажется, ему суждено будет повторить судьбу своего отца.

- Надо постараться, Ваша Милость, - женщина ободряюще похлопала его по руке, - надо постараться.

- Что бы я без тебя делал? - он повернулся на её голос и спросил с тоскою обреченного в голосе, - Я - дурак, Тристана? - собственное бессилие отдавало горечью во рту и тоской в сердце, а потрескавшиеся пересохшие губы и воспаленные глаза порождали дискомфорт физический.

- Вы просто хотите обезопасить тех, кого любите, - поддержала его женщина, что было ему сейчас столь необходимо, - Счастливая та женщина, что вы бережете.