Мелодия Бесконечности. Симфония чувств

Длительных дальних прогулок она пока что не могла себе позволить, но стоя на заднем дворе в вязаном платье красно-белой расцветки в рисунок с оленями, в белом полушубке и красной шапке с большим помпоном, она смотрела на празднично украшенные маленькие частные дворики и большой двор супермаркета по соседству, увешанные гирляндами деревья и покрывавший всё это пушистый белый снег — и всё вокруг дышало волшебством.

А дом осаждали папарацци — всем интересно было посмотреть на новорожденных дочерей стремительно набиравшего популярность молодого дизайнера и заодно — увидеть супругу одного из светил медицинской науки современности на последнем месяце беременности, совсем потеряв уважение к чужой личной жизни.

Это вызвало праведное негодование у навестившего их Ондзи, который поручил решить эту проблему своим помощникам — Максимилиану и Винтеру, имевшим опыт общения с журналистами и одним своим видом пресекавшим излишние вопросы.

— Ох, эти журналисты совсем совесть уже потеряли, — азиат наиграно возмущался, но видно было, что это его, скорее, забавляет, — День добрый, господин Дестинофф! Примите мои поздравления, — японец протянул привезенную папку с документами и пожал руку встретившему его Джону.

— Рождение сыновей делает мужчину отцом, ну, в крайнем случае — «батей», — доверительно произнес смуглый, — И только рождение дочери делает его «папулей».

— Хорошо подмечено, — усмехнулся Ондзи, переводя взгляд на букет в своей другой руке, — А где же маленькая госпожа? У меня для неё цветы.

Маргарита как раз появилась в прихожей, широко улыбнувшись:

— Какой приятный сюрприз! Спасибо большое! — поблагодарила она, принимая цветы, и сейчас она уже не выглядел такой бледной, как раньше, — А вы разве не останетесь с нами поужинать, Танака-сан? — девушка наклонила голову на бок в ожидании ответа.

— Благодарю за приглашение, дитя, — азиат дотронулся до её плеча, и волна острой боли прокатилась по его телу, и перед глазами он видел кровь, видел эту девочку в крови, он повернул голову в сторону Джона и увидел, что волосы того стали белыми, он моргнул от неожиданности, и наваждение исчезло, — Но, у меня, правда, много дел — к сожалению, — он улыбнулся как-то особенно печально.

— О! Простите, я такая бестактная, — девушка тут же принялась рассыпаться в самых искренних извинениях, — Вы вынуждены работать еще больше, чтобы Жан мог больше побыть с нами.

— Как жаль, а мы испекли такие вкусные имбирные печенья, — и от манящей улыбки проходящей мимо Даниэллы, одетой в вязаное платье с белыми снежинками на светло-голубом фоне, с высоким пышным хвостом, защипало в глазах, а в воздухе, и в самом деле, витал аппетитный аромат свежей выпечки.

— Приветствую, леди Ди! — азиат поклонился, с трудом заставив себя пошевелить языком, чтобы справиться о её состоянии, — Как ваше самочувствие?

— Ничего, держусь, — кивнула златовласая, положив ладони себе на живот, — Осталось уже немного.

— Танака-сан, тогда возьмите, вот, с собой, — из кухни к ним вышла высокая сероглазая шатенка Джастина, также одетая в мягкое вязаное платье с рисунком ягод остролиста, и протянула Ондзи бумажный пакет с печеньем.

Азиат смущенно улыбнулся, блондинка хихикнула, а Маргарита с благодарностью посмотрела на подругу:

— Прекрасная мысль, Жюстин. И как я сама не додумалась.

— Это так мило с вашей стороны, мисс О`Нилл, — слабым голосом поблагодарил Ондзи, держа пакет дрожащими пальцами.

— Возьмите еще кофе с коньяком, — Джастина вернулась на кухню и принесла большой термос, — Ваши люди, наверно, замерзли на улице.

— Спасибо! А термос я верну, — мужчина был настолько растроган, что не мог внятно говорить и мечтал поскорее покинуть помещение, — Не смею больше отнимать ваше время, — слишком давно у него был такой дом, где ощущается поддержка семьи, и на праздники собираются все вместе, где живет радость и звучит смех. И у него уже родилась одна идея, как бы он мог поделиться этим чувством — таким болезненным и таким сладостным.

— Всего хорошего, Господин Ондзи, — друзья попрощались с ним, а он попросил своего помощника отвезти его в один известный антикварный магазин.

Александра стояла во дворе, обняв себя за плечи и подставив лицо снегу:

— Что-то не так? — она вздрогнула и обернулась, но это был всего лишь Лев Витриченко.

— Нет, всё в порядке. С чего ты взял? — рассеянно пробормотала женщина, старательно отводя взгляд.

— Не скрывай от меня, — мужчина одной рукой сжал её ладонь, второй убирая выбившиеся пряди с её лица, — В твоих глазах печаль, и я хочу знать причину.

— Просто усталость накатила, — она опустила голову и подернула плечами.

— Саша, — Лев несильно встряхнул её, глядя ей прямо в глаза, — Не молчи. Скажи, что тревожит тебя?

Александра высвободилась из его рук и повернулась к нему спиной, слабо замотав головой:

— Я, правда, так рада за них, — тихо произнесла она, сдерживая слезы, — они так молоды, у них вся жизнь впереди… Они заслужили, а я — нет…

— Саша… — он обнял её и ощутил, как вздрагивают её плечи.