Мелодия Бесконечности. Симфония чувств

На звуки борьбы могли явиться его сотоварищи, а с ними со всеми ей точно не справится.

Нужно было что-то делать. Но, что?

Мей не понимала, почему это ей так важно, но чувствовала, что ей просто необходимо что-то предпринять. Знала, что должна — и всё.

И тут только она поняла, что и на ней — замысловатые старинные доспехи.

Небольшая дверца потайного хода поддалась, и девушка в темпе поднялась по крутым винтовым ступеням внутренней башни. Она попала в узкий коридор, который освещали несколько горящих факелов по обеим сторонам прохода. Мысленно поблагодарив Небеса за такое сказочное везение, она взяла один из них и проделала обратный путь, освещая себе дорогу наверх.

Этот вражеский отряд был остановлен ценой жизни защитников, но ещё один — стремительно двигался к укреплениям — Мей заметила всадников с возвышения своего участка каменной стены, известной и ныне, как Великая Китайская стена. Их кони поднимали облако темной пыли.

И тут её взгляд привлекла большая чаша с горючей жидкостью — видимо, в ней зажигали сигнальный огонь, а у неё как раз есть ещё не догоревший факел.

И когда она кинула факел в чашу, и пламя вспыхнуло, как олимпийский огонь, а Мей без сил опустилась на пол. И тут же, по цепочке, стали зажигаться огни на следующих участках стены — далеко, куда хватало зрения. Теперь врагу не подступить незамеченным, а народ соберет ополчение в помощь армии.

Потом она уже ничего не помнила, а очнулась уже тут, в зеркальном зале.

— Марк, это было ужасно! Ужасно! — она вцепилась дрожащими пальцами в его промокшую куртку и не отпускала, — Я даже имени не знаю того, кого убила. Ты хоть представляешь, как это?!

— Паршиво, наверное, — с трудом выдавил Марк из, онемевшего от игры на флейте и волнения, горла, потом решил сменить тему и развеселить её, — Слушай, а ты даже говоришь сейчас с китайским акцентом.

— Что, правда? — Мей шмыгнула носом и улыбнулась.

— Нет, шучу, — он погладил её по волосам и тоже улыбнулся, — А ты, вроде как, героиня. Ты спасла Китай.

— Надеюсь, что так, — и от этого его жеста заботы ещё больше захотелось плакать. Если раньше в её голове мелькали порой грешные мысли, что он с ней пытается выбить из себя безответную любовь, но теперь, и она поклялась себе в том, никогда больше её мысли не завернут в эту тупиковую сторону.

Держи меня. Держи, не отпускай.
Ладонь в ладонь, сжимай как можно крепче.
Сначала будет сложно — после легче.
Но ты сплетенье рук не разрывай.

В глазах душа. Перехвати мой взгляд.

Читай в нём мысли, разгадай все тайны,
И взглядом дай понять: МЫ — неслучайны.
Мы суждены друг другу, — говорят.

Без лишних слов. Вся пышность длинных фраз

Нам ни к чему, не делает нас ближе.
— Ты будешь рядом? — спрашиваю тише,
— Всегда! — ты отвечаешь каждый раз

«Придёт день, когда ты поймёшь, что всю Вселенную ты можешь найти внутри себя, и тогда ты станешь волшебником. Став волшебником, ты уже не будешь жить в мире — мир будет жить в тебе.»

Дипак Чопра

Евангелина попыталась открыть глаза, но увидела лишь темноту. Её шатало в разные стороны, и она ни как не могла поймать равновесие — это было практически невозможно сделать со связанными руками и завязанными повязкой глазами. От каждого шага кружилась голова, и под босыми ногами, скользящими по мокрой поверхности, всё ходило ходуном, а при попытке пошевелить руками тугая веревка узлами впивалась в запястья, соответственно — не могла она освободиться и от повязки на глазах. И холодные влажные капли, то и дело, попадали ни лицо и тело.