Мелодия Бесконечности. Симфония чувств

Проморгавшись и протерев засыпанные землей глаза, белокурая увидела старинную каменную кладку мрачного холодного коридора, уходящего далеко вперед, по которому девушка кинулась бежать, дергая каждую дверь, которая встречалась ей на пути, но все они оказывались запертыми, кроме самой последней — почти неприметной дверки в крошечную коморку с единственным маленьким круглым окном и единственным стулом возле старинной прялки, покрытых толстым слоем пыли, посредине темного помещения — тут явно давно уже ни кто не бывал.

Точно повинуясь велению некой неведомой силы, девушку потянуло получше рассмотреть, что же там такое. Завороженная, шла она мелкими шагами, словно нити древней пряжи были привязаны к её рукам и ногам. Сдув вековую пыль и едва не закашлявшись в поднявшемся дыму, девушка провела рукой сначала по спинке стула, далее — по колесу прялки, и, как водится в волшебных сказках — затем она прикоснулась к веретену, уколола палец и упала без чувств прямо на пыльный пол.

«…Боль скрытая отравляет человека, а вырвавшаяся наружу — отравляет мир…»

Генри Лайон Олди

Ондзи слышал удаляющиеся легкие шаги, и поспешил последовать на звук, но нашел только девушку в бессознательном состоянии, которую отнес в одну из пышно обставленных комнат.

— Ты хотел её? Признайся, хотел? Ты влюбился в неё? Что же, я могу рассказать тебе об этом чувстве много интересного. Оно приносит страдания и разочарование: верные — изменяют и уходят, клянущиеся — преступают клятву, восторженные — разочаровываются, ни что на земле не вечно, люди слабы и легко поддаются соблазнам, и самые близкие могут всадить нож тебе в спину, — Лаурита деловито обошла вокруг ложа и резко развернувшись, встретилась взглядом с Ондзи, внутри неё всё клокотало, — Ты и сейчас всё ещё хочешь её? Посмотри, как она прекрасна — как весна, как сама любовь. Видал ли ты что-нибудь более совершенное? — она указала пальчиком в сторону лежащей на ложе златовласой, в тонкой полупрозрачной батистовой сорочке, с разметавшимися по подушке светлыми волосами, оплетенная молодыми розовыми побегами, — А теперь посмотри на себя: нет, ты подойди к зеркалу и взгляни. Ты же — урод! Вот твоё истинное обличье — твои грехи разъедают твою плоть, каждая загубленная тобой душа, каждое разбитое сердце… Ты уже давно сгнил. Ни кто не в состоянии прожить триста лет — и это твое проклятие. Красавица и чудовище — ей богу.

Он уже готов был приникнуть поцелуем к бледным холодным губам Даниэллы, но что-то заставило его развернуться. Он мельком увидел свое отражение и оцепенел. Всё ещё не веря своим глазам, он растерянно посмотрел на девочку — Лаура зло ухмыльнулась.

Он провел ладонью по своей щеке, потом долго смотрел на свою ладонь, снова взялся рукой за лицо, и медленно подошел к зеркалу, глядя расширившимися от ужаса глазами: тот кто смотрел на него из отражения не был Танака Ондзи, это был, скорее, полуразложившийся труп с остатками сгнившей плоти на костях. В зияющих ранах, из которых уже даже не сочились ни кровь, ни гной, он видел свою челюсть, кости черепа, видел ключицу и верхние ребра с правой стороны грудной клетки, видел кости на фалангах пальцев руки, которой он держался за ввалившуюся щеку с остатками скуловой кости. Мужчина сделал несколько шагов назад, но споткнулся. Минуту он так и сидел на полу, судорожно дыша. Потом подскочил с места и схватив стоящий рядом стул с мучительным криком швырнул его в зеркало. Господи, как же ему хотелось разнести его на мелкие осколки, но точно насмехаясь над ним, стекло оставалось целым, глядя из него всем его безобразным обликом.

— Не переживай так — таким себя видишь только ты сам, остальные же продолжат видеть в тебе всё того же красавца. Соблазняя, ты играл судьбами и жизнями многих женщин, безжалостно используя их, не давая взамен даже надежды. Ты никогда не видел во мне женщину, а я закрывала глаза на все твои похождения, потому что все они ничего не значили для тебя. Ты их даже не вспомнишь, а между тем — скольких супругов своих любовниц ты довел до разорения? А сколько несчастных женщин покончили с собой, не вынеся позора и страданий разбитого сердца? Это же — совсем иной случай, но я не позволю ей отобрать тебя! И вот тебе моё проклятие: она никогда не полюбит тебя так, как ты этого жаждешь, — вскипела Лаурита, — Она никогда не проснется! Она умрет, так и не очнувшись. А теперь — можешь забирать её себе и делать с ней, что хочешь.

— Ты… ты не можешь так поступить. Что она тебе сделала? — пальцы его тряслись, а голос перешел на шепот, — Нет, я не верю…

— Так попробуй, разбуди её! — вызывающе бросила девочка, схватив его за руку, и потянула назад к кровати с какой-то маниакальной улыбкой на лице.

— Госпожа изволит тупить? — зло процедил он, — Если она умрет, то будет нарушено равновесие, что будет иметь последствия и для нас.

— А мне плевать! — выкрикнула Лаура, сердито топнув ногой, — Я устала! Устала от такой жизни! Это и не жизнь вовсе!