Мелодия дождя

– Допустим Леонидом и что?

– Какой неразговорчивый. Разочарован в любви, тебя кто-то обидел?

– Вот ещё.

– Тогда почему злишься на всех девочек?

– Чего тебе от меня нужно?

– Поговорить. Как мне к тебе обращаться? Как называть?

– Зачем меня как-то называть? Я не собираюсь знакомиться. Вы мне мешаете читать. Если не сложно, поищите другой объект для экспериментов.

– Я тебе не понравилась?

– Это не имеет значения. Сейчас вы пойдёте танцевать и забудете о моём существовании. Это же так очевидно. Со мной не интересно. Мне с вами тоже.

– А мне, напротив, очень хочется познакомиться. Ещё на прошлой вечеринке приметила. В тебе чувствуется мужественность. Наблюдала, как ты ходишь, сидишь, думаешь, читаешь. У тебя широкие плечи, развитые руки, пружинистый шаг. Ты очень привлекателен, как мужчина. Иначе, зачем бы я к тебе подошла? Не верю, что ты на самом деле невежа. Хочется верить, что это напускное. Уверена, причина в женщине. Скорее всего, безответная любовь. Угадала? Впрочем, я не прорицательница. Ну что, поговорим?

– Блажь. Ни вам, ни мне это не доставит удовольствия. В моих жизненных планах, во всяком случае, на ближайшие десять лет, контакты с женщинами исключены. Влюблённость, вожделение, страсть тоже не предусмотрена.

– Позволь не поверить. Двадцать лет – возраст любви. Все мальчишки сгорают в пламени чувств. Ты что, особенный?

– С чего вы взяли, что все мужчины – жертвы банальной похоти? Опыт?

– Фу, как вульгарно. Разве можно ставить рядом любовь и похоть? Тебе непременно хочется меня оскорбить? Зачем? Неужели я выгляжу дешёвой девочкой, которая напрашивается на ночь в постели?

– Как вы думаете, что может чувствовать мужчина к настырной незнакомке, которая пытается залезть к нему в душу, если он этого совсем не хочет? Открытым тестом говорю, мне неприятно ваше внимание.

– Ах, вот, значит, как? Наглая, вульгарная, настырная девушка пытается навязать своё общество интеллигентному мужчине, продолжай!

– Я так не говорил. Мне неизвестны, ни положительные, ни отрицательные ваши качества. Больше того, знать мне всё это незачем. Не ин-те-рес-но. Расслышали? Вы для меня просто надоедливая прохожая. Вот и проходите. Мимо.

– Даже так? Да ты  действительно грубиян. Девушка вежливо просит, не об услуге, просто поговорить и что слышит в ответ? Проходи мимо. Неужели тебя во мне ничего не зацепило? Я ведь хорошенькая, молодая, стройная. У тебя глаза есть?

– И уши тоже. Они утомились. Нет у меня желания, разглядывать первую встречную, даже прехорошенькую. Скажите, Алина, если я внимательно посмотрю на вашу внешность и выражу своё мнение, вы от меня отстанете?

– Смотря, какое мнение.

– Положительное. Я вижу превосходно сложенную, физически развитую, опрятную, ухоженную, вполне подходящую для воспроизводства потомства самку человека. Если отдельно рассматривать экстрерьер, например, по пятибалльной шкале, то передо мной достойный представитель вида хомо сапиенс с оценкой четыре балла. Ещё мне бросилось в глаза, что объект половозрелый, активно стремящийся к удовлетворению инстинкта размножения. Что-нибудь ещё хотите узнать или этого достаточно? Тогда разрешите откланяться. Я вас больше не задерживаю.

– Как самку ты меня оценил достойно. Это забавно, даже весело. Может быть, ты боишься, что я способна тебя съесть, как это делает после акта любви самка богомола?

– Похоже, самка человека отъедает мозг мужчине задолго до того, как он решится с ней познакомиться. Почему вы такая настырная?

– Ничуть. Мы же на вечеринке. Если ты не приглашаешь меня танцевать, должна же я чем-то заняться. Продолжаем знакомиться. Судя по твоей реплике, как сексуальный объект я тебя вполне устраиваю. А как девушка?

– Алина, что вы можете сказать о стуле, на котором я сижу?

– Он деревянный. Лакированный. С мягким сиденьем.

– Вот именно. А ваш стул?

– Они одинаковые.

– Вы забыли сказать, что они не очень удобные. Спина устаёт. Так вот, для меня все девушки похожи, как эти стулья. Не вижу разницы.

– Ни фига себе, теория. Ходят, значит, вокруг него одинаковые, очень неудобные самки, мечтающие об оплодотворении, да ещё имеют наглость приставать к мужчине, который нисколько не самец.

– Приблизительно так. Нивелировать неточности не стану. Чем меньше  понравлюсь, тем быстрее от вас отделаюсь.

– Но чем-то мы, женщины, всё же, отличаемся? Я уже не говорю о том, что нас не стамеской делали. Например, запахом, причёской, фигурой, интеллектом, характером, мы совсем не похожи.

– Извините, я вас не нюхал. Запах розы, сирени, ночной фиалки, знаю. Способен отличить один от другого, даже в темноте. А женщин, увы. Не вполне уверен, что мне ваш запах понравится. Ноги, попа, грудь, длинные волосы – то, что на виду, как под копирку. Чуть больше, меньше, различного цвета, только и всего.

– Ты девственник?

– И что в этом такого?