Мелодия распада (СИ)

Ночь в крематории среди тех, кто, возможно, вчера работал по правую руку, а теперь лежит, растерзанный. В помещении, пропитанном запахом горелой плоти. Ночь в ужасно холодном месте… Как быстро отсюда испаряется кровавое тепло! Рядом не было стены, чтобы опереться на нее, дотянуться до ближайшей значило забраться на метровое нагромождение.

- Утром я приду за тобой, надеюсь, прибор будет готов? Да, кстати! Кто-нибудь из караула может заметить свет в щелях и прийти проверить.

- Что? Как? - новость отрезвила. Кириа словно выплыл из тумана. Врач стоял у двери и вставлял в замок ключ.

- Ну… это их обязанность. Я запру тебя тут, но у дежурных есть чем отпереть. Когда я приду - постучу, прежде чем открывать. Три раза.

- И что же мне делать?! Тут и прятаться негде!

- Это мне тут прятаться негде, - засмеялся Рамфоринх. - А тебе - в любой угол! Только в печь не лезь. Утром ее могут растопить. Тебе не понравится.

Кириа в ужасе оглянулся. Не хотелось верить в то, что ему предлагают.

- Что? Нет!

- Ну… прятаться или не прятаться - дело твое, конечно. Не забудь детали с глаз убрать прежде, чем нырнешь в трупы.

С этими словами он покинул ошарашенного Кириа. Страшное предложение долго звенело в ушах напополам со смехом, они не давали сосредоточиться, развернуться и идти, наконец, к рабочему месту. Как можно работать с трясущимися руками, нерабочей головой, ожидая рокового визита? Как тут вообще можно что-то делать? Пленный старался не смотреть мимо стола, когда шел к нему. Но боковое зрение нещадно выхватывало изгибы существ, заполнивших пространство. Холод хранил их. Трупы еще не начали разлагаться, но особый запах формалина и медикаментов почти не перешибал запах сгоревших тел. Так что можно сказать - мертвецы были не только по бокам, а заполняли пространство до потолка, проникали в легкие через нос и в разум через глаза.

Кириа не помнил, как начал работать - руки собирали детали на автомате, взгляд плавно скользил по знакомым катрийским схемам, над которыми он просиживал ночи на втором курсе университета. А уши тем временем… уши ловили каждый шорох за пределами коробки, в которую Кириа посадили, словно бабочку.

Он каждый раз замирал, когда снаружи доносились разговоры на вражеском языке. Руки зависали над работой, глаза крепко зажмуривались. Пленный превращался в слух. Сейчас кто-нибудь решит проверить крематорий и придется… придется… а потом этот кто-нибудь выключит свет, и Кириа останется в темноте, среди мертвецов, среди этого страшного запаха. Больше свет включать будет нельзя… придется сидеть среди мертвой пустоты. Или продолжать покоиться на ней, если не найдется сил подняться. За всеми событиями и переживаниями Кириа позабыл, что не спал ночь и целый день не разгибал спину, почти не ел.

Отоспаться после долгого бодрствования ему не дадут, как когда-то давно и далеко - родители. Всепонимающие и всепрощающие родители, что позволяли спать до полудня своему маленькому гению. Кириа всхлипнул, глядя на готовое изделие. Он так и не понял, как собрал его - пришел в себя лишь однажды, когда сжимал в пальцах магноль. Кириа смотрел на обломок сплава и ощущал, как место страха занимает решимость. Казалось, что вся его судьба движется к неизбежности, пусть даже неизбежность столь ничтожна. Он прикрепил магноль и понял, что исполнил свою часть договора. Теперь можно донести на врача в случае, если тот решит не помогать Энэжи. И скорее всего, Рамфоринх знает об этом.

А если знает, то наутро Рамфоринху правильнее было бы пристрелить единственного свидетеля. Решимость выпарилась из сердца узника. В эту же секунду он услышал, как кто-то спускается по лестнице. Кириа сжал в ладони аппарат и взмолился, чтобы подошедший оказался Рамфоринхом. Уши жадно ловили ожидаемый стук, а руки тихо и быстро укладывали собранный плеер в ящик стола и прикрывали желтыми листами.

Стука не последовало. Ключ вошел в замок, скользнув зубьями по металлу.

========== 4. Откуда берется эталон мелодий? (1) ==========

Родители и воспоминания детства выводят эталон мелодий.

***

Кириа зажал рукой рот, поднялся со стула на дрожащих ногах. Послышался щелчок первого оборота - сердце конвульсивно сжалось, тело качнулось к стене. Колени подкосились, и Кириа рухнул поверх ближайшего нагромождения, замер, отвернув лицо от входа, но ощущая под собой органические изгибы. Вплотную лежал молодой красивый сородич, вернее, только голова, но ее хватало. В порыве молчаливой истерики Кириа показалось, что веки мертвеца дрогнули.