Мелодия страсти

Нана на секунду замерла, придумывая новую ложь:

– Мама с сестрой уехали в Германию вчера, и они объезжают клиники, выясняя, где и за сколько согласятся срочно сделать сложную операцию. И мне нужны все мои сбережения. Поторопитесь. – руки у нее подрагивали и губы начинали кривиться от желания заплакать. Но глаза оставались сухими и горячесными. Она вся была, словно вулкан перед извержением.

Сотрудница банка – сама дама не очень молодая, решила, что если клиентка втемяшила себе в голову, что наличные произведут впечатление на немецких профессоров, то только они и успокоят дамочку, пребывающую в панике, то лучше сделать как ей нравится, а не как реально лучше и удобней.

Наконец беспокойная клиентка села в уголке зала в ожидании возвращения кассира с наличными. И пока обдумывала, насколько она опережает сообщение Георгия о содержании ее записки к Павлу. После этого Илларион ни за что не поверит в благородство своей астрологической скорпионки Наны, якобы отдавшей добровольно свой денежный мешок какой-то чужой невесте (видела она Софью только на ее свадьбах, как, впрочем, и Илларион.

Для конечного пункта путешествия она выбрала Анкару. Виза не нужна для въезда. Там много таких черноглазых пышногрудых женщин. И ценящих их мужчин.

Можно быстро стать чье-нибудь «ханум» и поменять фамилию на другую. Но сперва надо полетать по России, чтобы запутать следы на случай, если Илларион все же решит от нее избавиться окончательно и бесповоротно.

А вот и дама с наличными появилась в своем окошечке.

– Пересчитывать будете, – спросила она тут же подоспевшую клиентку. Нана отрицательно покачала головой.

Нана пересыпала в пластиковый большой пакет пачки евро, которые по одной подавала ей кассирша, и сверху двадцати пачек небрежно кинула снятый с шеи шарф.

На улице женщина быстро нырнула в подземный переход и там купила клетчатую большую сумку, тапочки и спортивный костюм, халат и трусы. Ну и в другую сумку втиснула свои меха и вечернее платье с туфлями. Выбрасывать их не хотелось. А черные бриллианты колье и диадемы и вовсе напялила на себя.

Вульгарно накрашенная провинциалка в бижутерии, сочетающейся с красной дешевой юбкой и черной водолазкой – хороший маскирующий образ. Никто в таком виде не примет нанины украшения за подлинные бриллианты, сочтут стекляшками. Как же ей было жаль свои наряды. А с другой стороны, в ее прежнем выгодном положении какой смысл был нравиться мужчинам, если все они боялись ее спутника жизни?

Зато теперь, пока она, купив билет на поезд, протискивалась в свое купе мимо размещающихся в поезде пассажиров, все особи противоположного пола просто обжигались об ее взбудораженное опасностью и жаждой приключений тело. Не знала она, что не долго продлится эта свобода, по всем признакам схожая с падением с большой высоты…

Но ее судьбу никто уже не считывал. Столько зла на Иллариона она выместила на других людях, что последний раз ангел был при ней в день встречи с тогда еще очень красивым, но уже таким же ледяным Змием во плоти, каким был Лари тогда. В последние годы их сожительсво сводилось к сексу по ее инициативе и проделываемого ее усилиями. Так что соперница должна была появиться. И тогда Нане не дали бы выжить – слишком много она знала о группировке и ее главаре, чтобы те могли просто освободиться от надоевшей Иллариону любовницы. Поэтому спонтанно она выбрала правильный путь – попытку бегства.

В поезде Нана забилась на верхнюю полку. Никто не должен был ее запомнить. А, увидев, трудно было забыть это лицо с необычно вырезанными ноздрями, будто раздувающимися от гнева, рысьими глазами. И уж тем более не обратить внимания на далеко выдающуюся грудь.

Но, едва улеглась, интенсивно и часто заикала: видно, Илларион прочел записку в гардеробе. Как раз через несколько часов проснется Нана в Питере. Откуда и улетит в Красноярск. Уж там-то знойную красавицу ее криминальный король искать не будет. Не все же Золушкам превращаться в принцесс – обратный процесс тоже случается – и не редко.

Клод помог Софье выбраться в довольно длинном платье из машины. Сапфиры из ушей и с пальца она по дороге сняла и спрятала в богаж, а вот чудесное мягкое платье решила просто на талие обозначить ремешком и подтянуть его повыше. Тогда в сочетании с твидовым жакетом в серебристо-серую клетку оно становилось менее праздничным, оставаясь комфортным и не мнущимся. Пусть их первая брачная ночь будет проведена в салоне бизнес класса самолета, но все же хотелось Соне выглядеть достойной своего мужа в зрительном эквиваленте.

Пережитое ее самоуничижение, когда она после больницы ехала в баню: не накрашеная, заставила женщину на этот раз даже не стереть праздничный макияж с лица.

Стюардессы завистливо вздохнули, когда Соня скинула норковую накидку с платья. И перевела взгляд на Клода.

– Вы со свадьбы или на свадьбу, – с улыбкой поинтересовалась она, намекая на их нарядный вид.

– Мы на свадьбе, – ответил ей Клод на английском. – Принесите нам шампанского сразу, как взлетим.