Мелодия тишины

Так, не заметно, поступью звериной,

Пантера-ночь, решила в Мир сойти.

И под плакучей, одинокой ивой,

До самой зорьки, время провести.

Ночь

Крадущейся походкой кошки черной,

По млечному пути, издалека,

Ступила ночь, с улыбкой благосклонной,

На луг зеленый, возле родника.

Туман скользнул из темного оврага,

И молоком разлился среди трав.

Прохладой веет из сухого лога…

Ночная птица плачет средь дубрав.

На черном небе, серебром искрятся,

Созвездий древних чистые огни.

Вот пара гончих, к горизонту мчится,

А ниже Дева, ждущая любви.

Безмолвие повисло над землёю,

Все затаилось в предрассветный час.

И на востоке, алою зарёю,

Расправил крылья сказочный Пегас.

Дыхание весны

Серебряной струною на рассвете,

Капель звенящая, разбудит дом.

Весна, на позолоченной карете,

Стряхнёт с ветвей  замёрзших зимний сон.

Сугробы потемнев уже осели…

И снеговик напитанный водой,

Грустит у самодельной карусели,

Приговоренный юною весной.

А в небесах, уже таких высоких,

Кружатся тучей, первые грачи.

Не легким путь их был из стран далеких,

Им в радость солнца, первые лучи.

Смолой сосновой пахнет южный ветер,

Тепла напились спящие поля.

И березняк у речки, чист и светел,

Задумался над  тайной бытия.

Предвестники осени

Еще тепло под солнцем ярким.

Еще зеленная листва…

И стрекоза денечком жарким,

Резвится с самого утра.

Но с каждым днем прохладней ночи

И млечный путь сквозь небосвод,

Клин журавлей уводит срочно

С туманов северных болот.

А в тишине, пронзив прохладу,

Под  елью плачущей смолой,

Как будто бы нам всем в награду,

Вдруг вспыхнул лучик золотой.

Кружит над мягкой хвоей павшей,

Жук изумрудно-золотой.

От зноя летнего уставший,

В подстилке ищет он покой.

А в паутине серебристой,

Огнем вдруг вспыхнет алый лист.

И осень, дождиком речистым,

Нам явит первый свой каприз…

Отпустите…

Я устал, отпустите на волю,

В даль седую, к высоким горам.

Ничего не возьму я с собою,

Распахну только душу ветрам…

Горизонт тонкой линией манит,

Шепчет ласково в поле трава.

Легкий ветер прохладой одарит,

Зашумит на березе листва…

И уйду в перезвон птичьей трели,

На поляну ромашковых снов.

Где могучие, хмурые ели,

Тишину охраняют лесов.

Поселюсь возле речки, в избушке,

Позабуду все беды свои.

И прочту безутешной кукушке,

Пару строк, посвященных любви.

Дым костра, котелок на треноге,

Хвойный запах душистой смолы.

Ночь-волшебница, в желтой пироге,

Дарит Миру счастливые сны.

Отпустите меня ради Бога,

В даль седую, к высоким горам.

Меня манит магнитом дорога,

Увлекая к таёжным краям.

Ночь в предгорьях Кавказа

Серебро разлив на горы,

В небо выплыла луна.

И на царство дикой флоры,

Опустилась тишина.

Млечный путь рекой небесной,

В бесконечности течет.

Ночь в плаще, под звездной бездной,

Легкой поступью идет.

Самоцветами на травы

Пали капельки росы…

Ветерок в ветвях дубравы

Мирно дремлет, видя сны.

Цапля, призраком в тумане

Притаилась у реки.

Меж гнилушек, на поляне,

Кружат в вальсе светляки.

Клен с красавицей ольхою

Обнялись у родника.

Здесь, над чистою водою,

Быть им вместе на века…

Безымянная деревня

У реки, на крутом косогоре,

Почерневшие срубы стоят.

Ближе к лесу-бесхозное поле…

Возле церкви, березки шумят.

Черный крест над часовенкой старой,

Повалившийся дряхлый забор.

И заросший сиренью кудрявой,

В тишине утопающий двор.

Перекошены ставни резные,

Бузина разрослась по дворам.

Плачут жалобно петли дверные,

Распахнувшись навстречу ветрам.

Здесь прошли мои лучшие годы,

Моя родина в этих местах.

И над сонною речкой восходы,

Стали чаще мне сниться во снах.

Сколько их, на таких косогорах,

Позабытых селений стоит?

Там, в бескрайних, широких просторах,

Только ветер над ними шумит.

Цыганская ночь

Уставший табор в травах спелых,

Кибитки выстроил кружком.

И вот уже в руках умелых,

Запела скрипка над костром.

За горизонт заря сбежала,

Поникли грустно васильки.

И жемчугом роса упала,

На луг, заснувший у реки.

Накидкой звездной степь укрылась,

Луна застыла в облаках.

На Землю ночь с небес спустилась,

С холодной вечностью в глазах.

Она цыганкой молодою,

Погладив рыжего коня,

Укрывшись шалью шерстяною,

Присела молча у огня.

А скрипка в темноте страдала,

Влекла по Млечному пути.

Любовь цыганскую искала,

И не могла ее найти.

Раннее утро у реки

Ольха застыла над рекою,

Любуясь в зеркало воды.

Укрыв зеленою листвою,

На берегу зверей следы.

Над старым пнем, пыльцою звездной,

Кружатся в танце светляки.

Под белой, грустною березой,

В лугах заснули васильки.

Упавший лист ладьей старинной,

Кружится в лунном серебре.

И млечный путь дорогой длинной,

Мерцает в звездной тишине.

В поля легла туманом влага,

И чуть светлее стал восток.

В ветвях дубравы, у оврага,

Проснулся легкий ветерок.

На травы жемчуг лег тяжелый,

Под первой, утренней звездой.

Дрожал на ветке лист кленовый,

В лучах восхода над рекой.

Ночь над морем

Легла на небо шалью синей,

Прохлада поздних вечеров.

И ночь, античною богиней,

Спустилась из чужих миров.

У горизонта, на закате,

День догорает угольком.

Волна в тончайшем, пенном платье,

Блеснула лунным серебром.

Рождая легкие сюжеты,

Над неспокойною водой,

Мерцает, будто самоцветы,

Созвездий бесконечных строй.