Мелодия в беспредельное

– Много настолько, насколько хватает глазниц.

Татата гундела рядом. Нечто похожим на беспорядочные звуки сломанных колокольчиков. Деревянные эти звучки проходились нам по хребтам, вводя нас в трансовые состояния. От чего поиск «чего-то такого» затягивался неправильными узлами на наших трехступенчатых ракетах. Ноги шаркали по блеклой давно остывшей зелени. Весна тут затяжная, плавно переходящая в сонливую зиму.

Музыкальная шкатулка превращалась в тварь, но не дрожащую, а с гордо поднятой мохнатой лапой. Мы с П пожали эту руку, а она схватилась за нас и не отпускает, хотя Выход уже блестел перед нашими восприятиями.

– Мне бы живого соку вашего испить, уважаемые. Добрый день! – Гнусавила шкатулка, а мы обливались яблочными струйками.

Наверно его и хотелось испить бестии. Мы поднесли свои сочащиеся материи к музыкальности, а та жадно хватала ручейки наши и пила пила пила, умывалась этим нектаром. А мы делались чашками и стульями. Видели, как черные грани вертелись в воздухе наподобие сахарного волчка. Смешно становилось до колик в животах.

П не выдержал первым. Его разорвал смех, а стеклянное присутствие добило сущность окончательной точкой. Жесть и дивный смрад. Я и все мои половины отцепились от шкатулки и принялись бежать что есть мочи. К двери, к выходу из удилища абсурда.

Так мы поняли, что Прочь действует на нервы не только живым, сознательным сосудам, но и абстрактным понятиям различных мысленных версий.

Вот взять, к примеру, музыку. У нее ведь нет живого тела, а только колебательные движения в нужной воздушной среде. В космосе, например, музыку было бы не слышно. Ни варгана, ни барабана. Там вездесущий сумрак и тишина. Хорошо, да?

О чем это я…

Вот о чем: выбраться удалось медленными верными и предельно аккуратными шажками. Влево три с половиной, вправо шесть с небольшим. Музыкальная шкатулка захлопнулась, а вместе с ней и Куб со своими бесконечно черными безумными гранями.

Стало легчать. Неслышимые звуки опускались в недра сердечной памяти. Все становилось проще и свет образовывал на сетчатке глаз причудливые узоры некоего цветочного орнамента. Я закрыла глаза.

Открыла тогда, когда почувствовала на своих волосах чье-то прикосновение. Это был мой любимый. Он улыбался доброй и нежной улыбкой. Его рука все гладила меня, а тела наши становились все ближе. Тут мне стало понятно, что гармония только начиналась, а та мелодия была преддверием в новый чувственный мир.

– Ты не представляешь, что мне довелось ощутить, когда дал послушать свою музыку. – Обратилась я к милому.

Тот лукаво улыбнулся и придвинулся еще ближе.

– Как же это. Представляю очень хорошо. То, что пришло к тебе – пришло и ко мне. Я все видел, красотка.

И подмигнули глазки. Теплое летнее солнце засверкало через панорамные окна. Блеск и красота. Комната в миг наполнилась чарующими звуками смеха. Мы снова стали слитыми.

Слитками золота и серебра. Абсурда Куб крошился на наших зубах.