Мелодия жизни

Эмили вышла из кабинета, затем из здания, немного побродила по заснеженной улице, поймала такси и вернулась в отель. Там, повесив на ручку двери табличку «Do not disturb», она осторожно опустилась на кровать, так и не оправившись от результатов обследования.

Выбор. Для нее одним из самых главных кредо в жизни являлось наличие выбора. Что бы она ни делала, какое бы решение не принимала – всегда должны быть другие варианты. А что сейчас? Да, у нее есть два пути, но… они оба взаимоисключающие, без намека на углы, которые можно срезать. Дети? Она слишком молода для всего этого! У нее есть карьера – мечта всей жизни, – она просто не подразумевает наличие ребенка. Несмотря на творческий кризис – ничто не вечно, – она не желала от этого отказываться.

Но…

Что если ей когда-нибудь захочется обрести все это? Семью? Детей?

Выбрав одно – Эмили тут же лишала себя другого.

Карьера или семья? Да кто вообще способен выбирать что—то одно? Что за бред?!

Она прикрыла рот рукой, почувствовав, что готова разрыдаться вновь.

Я не могу. Я не могу. Я не могу. Я не могу! Я не могу! Я НЕ МОГУ!

Комната поплыла перед глазами.

Почему я такая идиотка? Почему? Почему?! ПОЧЕМУ?!

Эмили схватилась телефон, как за последнюю ниточку, удерживающую от падения в пасть отчаяния и горя. Дрожащими пальцами было сложно набрать номер, но вскоре ей это удалось – на экране высветилось имя набранного человека.

– Да?

– В-Влад? Это… ты?

– Нет, это не он. Кто звонит?

– П-пожалуйста… передайте телефон Владу, мне нужно с ним… поговорить.

– Кто это?

– …Эмили, – ответила она машинально.

– Ах, вон оно как! Та самая Эмили? Надо же!..

– Пожалуйста, прошу вас, передайте телефон Владу…

– Слушай сюда, скрипачка или кто ты там. Влад хороший парень и не заслуживает, чтобы им пользовались, как собачонкой на привязи.

– Вы… вы не понимаете…

– Это ты ничего не понимаешь! Хватит строить из себя саму невинность!

– Н-но…

– Все! – женский голос на том конце был строг и категоричен. – Забудь этот номер.

Связь оборвалась. Как и ниточка.

Эмили продолжала держать телефон у уха, продолжая надеяться на ответ. Рука ослабла, мобильник упал на пол, едва не разбившись. Сил сдерживать слезы больше не было.

***

Успокоившись, Эмили попыталась собрать осколки мыслей воедино. И эта задача, как и ожидалось, отнюдь не отличалась простотой. Как бы ей хотелось забыться, переместиться в прошлое, исправить все, очнуться, обрести покой. Но колесо судьбы не собиралось давать поблажки. У всего есть последствия, и Эмили прекрасно это понимала.

Она сидела в раздумьях до захода солнца. Почему-то именно в эту секунду ей в голову пришел третий вариант, путь, несший за собой серьезное, не менее радикальное решение того положения, в котором она оказалась.

Я могу отдать ребенка на усыновление.

Но тут же Эмили мысленно дала себе настолько сильную пощечину, от которой щека заболела уже в реальности.

Ни! За! Что!

Виолончелистка отмела эту идею с такой же скоростью, с которой она и возникла. Девушка не собиралась поступать так же, как когда-то поступили с ней.

***

Маленькую Катю удочерили, когда ей было не больше года. Люди, что приняли ее в свою маленькую, но славную семью, отличались поистине доброй и заботливой натурой. Не имея возможности завести собственных детей по медицинским причинам, они приняли решение взять ребенка «извне» – так в их жизнь вошла маленькая девочка, которую и по сей день любили как родную дочь.

Было ожидаемо, что Катя не унаследует от новых родителей черты их характеров. Она, как и многие дети младшего возраста, пыталась копировать некоторые повадки людей, которых знала как «папа» и «мама», но, тем не менее, у нее складывался свой, собственный темперамент. Серьезность, упрямость, молчаливость, частичная апатичность – все это не являлось ни плодом воспитания, ни подростковым бунтом. Она просто была собой.

Родители не стали скрывать правду об удочерении и рассказали Кате все, когда той исполнилось тринадцать. Полученную информацию она приняла достаточно странно для своего возраста – отсутствие слез или слов любви тому подтверждение. Казалось, что она и так давно знала. Вопреки всем ожиданиям, вскоре девочка начала «проверять» любовь родителей, которые клялись, что для них никого нет дороже. Дорогие подарки, одежда и прочее доставалось ей без каких-либо трудностей – достаточно было просто показать пальцем и сказать «Мне нравится». Ближайшее окружение видело в Кате нахальную и избалованную негодницу, что лишь отчасти было верным. Она проявляла наглость, чтобы найти грань, черту, за которую нельзя заходить, но выходило тщетно. Она и вправду не нуждалась и в трети того, что надарили родители. Однако они продолжали беспрекословно выполнять просьбы маленького тирана, который даже и не претендовал на истерики.