Меловой Человек

Я уложил велосипед на траву, подошел к нему и присел рядом на скамейку. Он повернул блокнот так, чтобы я увидел содержимое. У меня вырвался вздох:

— Ого! Это круто.

Я не соврал, хотя и чувствовал, что должен похвалить его рисунки, даже если они окажутся ужасными. Как он и сказал, это были наброски людей, бродящих по парку: пожилая пара на соседней скамейке, мужчина, выгуливающий собаку, девочки, сидящие на траве. Вряд ли это о чем-то скажет, но было в этих рисунках что-то… невероятное. Даже несмотря на то, что я был ребенком, я мог сказать, что мистер Хэллоран — очень талантливый художник. Есть что-то в рисунках, созданных талантливой рукой. Любой может скопировать образ и сделать похожим на оригинал, и совсем другое — вдохнуть в рисунок настоящее событие, настоящих людей и жизнь.

— Спасибо. Хочешь увидеть остальные?

Я кивнул. Мистер Хэллоран перелистал назад. Я увидел портрет старика в пальто и с сигаретой — и почти почуял запах седых завитков дыма, поднимающихся от этой сигареты. Увидел группку женщин, сплетничающих на узкой улочке у собора. Изображение самого собора, которое, правда, понравилось мне намного меньше, чем рисунки людей, и тут…

— Не хочу тебе надоедать, — внезапно сказал мистер Хэллоран и захлопнул свой альбом прежде, чем я смог как следует рассмотреть следующий рисунок. Но все же я уловил всплеск света на длинных темных волосах и единственный карий глаз.

— Вы не надоедаете, — сказал я. — Мне правда очень нравится. Вы будете учить нас рисованию?

— Нет, я буду преподавать английский. Рисование — это просто хобби.

— Ясно. — Мне в любом случае не очень нравилось рисовать. Иногда я пытался изобразить персонажей своих любимых мультиков, но получалось у меня не очень. Хотя я вроде бы неплохо писал. И английский был моим любимым предметом.

— А чем вы рисуете? — спросил я.

— Вот этим, — сказал он и показал пачку чего-то, что, на мой взгляд, напоминало мелки. — Это пастель.

— Похоже на мел.

— Ну, они и правда очень похожи.

— Толстяку Гаву кто-то подарил на день рождения набор мелков, но он подумал, что это полный отстой.

На его лице появилось странное выражение.

— Он и сейчас так думает?

Мне почему-то почудилось, будто я сказал что-то не то.

— Просто Толстяк Гав слегка… ну…

— Избалованный?

Мне это было неприятно, но я все же кивнул.

— Да, наверное, слегка.

— Я помню, в детстве у меня были мелки, — со значением произнес мистер Хэллоран. — Мы рисовали ими на асфальте возле дома.

— Серьезно?

— Да… Неужели ты никогда этого не делал?

Я задумался. Вряд ли я когда-либо занимался чем-то подобным. Как я уже сказал, рисование — это не совсем мое.

— А знаешь, что еще мы делали? Мы с друзьями придумывали секретные символы и с их помощью повсюду оставляли друг другу послания. И только мы могли их понять. Например, я мелом рисовал на стене дома своего друга символ, который означал, что я хочу пойти в парк. Он точно знал, что это значит.

— А вы не могли просто постучать в дверь?

— Да, мог бы, но это не так весело.

Я задумался над этими словами. Мне было ясно, чем эта идея их так привлекла. Похоже на ключи в охоте за сокровищами. Тайный шифр.

— Ну что же, — сказал мистер Хэллоран — как раз, когда зерно его идеи уже успело упасть в почву, но еще не засохло. Идеальный момент. Хотя это я понял намного позже. Он закрыл свой альбом и коробку с пастелью. — Мне пора идти. Повидаться кое с кем.

— Хорошо. Мне тоже пора. Я встречаюсь с друзьями.

— Буду рад снова тебя увидеть, Эдди. Будь мужественным.

Впервые он, пусть и косвенно, упомянул тот день на ярмарке. Это было приятно. Многие взрослые заговорили бы об этом немедленно. «Как ты? Ты в порядке?» Весь этот бред.

— И вы, сэр.

Он снова расплылся в своей желтозубой улыбке:

— Я не храбрец, Эдди. Я дурак.

Он склонил голову в ответ на мое удивление.

— Дураки ломятся туда, куда ангелы ступать боятся. Слышал когда-нибудь это выражение?

— Нет, сэр. Что оно означает?

— Как мне кажется, оно означает, что дураком быть лучше, чем ангелом.

Теперь я задумался над этими словами. Я не был вполне уверен, что все понял. Он коснулся полей своей шляпы и кивнул мне:

— Увидимся, Эдди.

— До свидания, сэр.

Я спрыгнул со скамейки и сел на велосипед. Мне нравился мистер Хэллоран, но он определенно был чудиком. Дураком быть лучше, чем ангелом.

Странно это.

И еще чуточку страшновато.

Эндерберри окаймляли леса — там, где пригород граничил с сельскохозяйственными угодьями и полями. Хотя они не занимали так уж много земли — в нее уже начал врастать город. И большую ее часть уже содрали до голой почвы и гравия, завалили кирпичами, залили цементом и взрастили на них стропила.

На билборде было размашисто написано: «“Сальмон Хоумс” — строим дома и завоевываем любовь уже тридцать лет». Всю площадь огибал плетеный железный забор. За ним я видел фигуры исполинских механических динозавров. Правда, сейчас они все были неподвижны. Здоровенные работники в оранжевых робах и джинсах топтались вокруг, курили и пили что-то из кружек. Из радио рвался голос Шейкина Стивенса[13]. На заборе виднелись предупреждения:

«НЕ ВХОДИТЬ. ОПАСНО»