Мельранский мезальянс

Я хотела спросить, что происходит, хотя бы привстать, чтобы выяснить — какой заговор затеяли эти двое — мельранец и человек, понимавшие друг друга почти без слов. Но свинцовые веки сами собой закрылись, тело расслабилось и… я провалилась в сон.

Солнечные лучи скользнули по лицу ненавязчивым теплом, пробрались под веки, заставляя жмуриться. Я с наслаждением вдохнула утренний воздух, пропитанный росой и ароматом свежескошенной травы. Открыла глаза и наткнулась на синий взгляд Рея. Беспокойный, но вдохновленный. Долю секунды мельранец изучал мое лицо — внимательно изучал, пристрастно, и растянул губы в облегченной улыбке.

— Ты хорошо выглядишь. Отдохнула, — мягко проронил Рей, провел ладонью по моей щеке, заправил за ухо прядь. Положил руку на плечо, неторопливо, ненавязчиво сдвинул ниже, по спине и остановил на талии.

Весь напрягся, окаменел, сверкнул лихорадочным взглядом и слегка отодвинулся, прервав ласку.

— Рад, что тебе лучше, — мельранец встал с кровати и кивнул на ближайшую полупрозрачную дверь. — Умойся, там есть все, что нужно. И пойдем, перекусим. Факсраф еще ждет.

Внезапно во мне что-то переключилось — в мозгу, в теле. Я вскочила так резко, что закружилась голова, и Рей поймал, осторожно придержал, прижимая к горячему боку.

— Лиса… успокойся. Все хорошо, — произнес осторожно, словно тщательно подбирал каждое слово. Старался утешить, но боялся слишком обнадежить. Тревожный синий взгляд встретился с моим.

Я застыла, едва дыша и с трудом ворочая языком спросила:

— Как она?

Рей потемнел лицом, и синий взгляд его потух.

— И хорошо и плохо, — вздохнул мельранец. — Если верить аппаратуре, близка к пробуждению. Но пока еще спит. Врачи заверили, что показатели хорошие. Я только вот оттуда. Мы с Фаскрафом договорились встретиться на завтраке и все подробно обсудить.

На завтраке? Утренняя прохлада? Солнце? Я, что, проспала с середины вчерашнего дня до утра сегодняшнего? Ничего себе!

Рей слабо улыбнулся и кивнул:

— Да. Ты долго спала. Я почти не покидал палату. Только к Мелинде выходил пару раз. Убеждался, что она вне опасности, спрашивал у Фаскрафа последние новости про ребенка и возвращался сюда.

— А Галлиас?

— Галлиас? — казалось, Рей вообще не понял вопроса. Качнул головой, снова вгляделся в мое лицо и протянул: — Галлиас в порядке. Его подкачали питательным раствором и отпустили на все четыре стороны. Так ведь говорят у вас на Земле?

Я кивнула, предлагая мельранцу продолжить. Рей выдержал паузу и приподнял бровь.

— Что еще ты хочешь о нем узнать? Галлиас куда-то уехал… Контракт он выполнил. Кровь сдал, ровно три литра. Два влили сразу в Мелинду, еще литр остался в запасе. И… двести грамм особого мельранского гормона роста. Он есть у нас у всех. Сдал тоже. Это очень болезненно — гормон берут из спинномозгового канала. Обезболивать нельзя — из-за слабого отека врач может не попасть в тончайшую железу. Галлиас выдержал. Ну как выдержал? Орал, ругался на чем свет стоит. Но куда он денется? Контракт есть контракт, — похоже, Рею страдания брата доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие. И я его очень даже понимала.

— Г-гормона? Роста? — я никак не могла сообразить, что пытался донести Рей.

— Он нужен на случай, если будут проблемы с ребенком, — пояснил мельранец. — Если он будет развиваться неправильно или еще что. Дать его может только мать или отец. У людей этого гормона нет совсем — железы, которые его вырабатывали, атрофировались.

— А Галлиас? Рей? — вопрос просился наружу, но никак не слетал с языка. Так страшно спрашивать, и заранее знать, каким будет ответ, надеяться на чудо, но в глубине души понимать, что это глупо и не рационально.

Мельранец обнял меня покрепче, будто опасался, что снова закачаюсь или даже упаду, вновь вгляделся в лицо чуть хмурым, растерянным взглядом.

— Что ты хочешь узнать, Лиса? — уточнил напряженным голосом. — Я рассказал все, без утайки. Ту чертову пленку Галлиас удалил тоже. Если ты об этом… — Рей отвел взгляд, на лице его заходили желваки.

Нет, вот теперь мельранец совсем меня не понимал. Я давно забыла про ту самую пленку. Плевать. Пусть даже ее увидит вся Галактика. Рей доказал, что относится ко мне серьезно, уважает и заботиться. А досужие сплетни высокомерных мельранских снобов — это их, личная производственная трагедия. Наверное, удивительная эмпатия Рея исчезла, потому, что я и сама не понимала своих чувств, желаний. Еще недавно я мечтала, чтобы Галлиас исчез из больницы, пока Мелинда не очнулась. Не мозолил ей глаза, даже не пытался объясниться, оправдаться. Но сейчас… сейчас я запуталась…

— Он заходил к Мелинде? Интересовался ребенком? — выдавила через силу.