Мельранский резонанс

Я кивнула. В голове плыла сладкая эйфория, тело, словно ничего не весило, в животе стало тепло и щекотно. Рас еще немного помедлил, вытащил руки из карманов, замер, и засунул их снова, будто не решался что-то предпринять.

– Ты ведь научишь меня жить в новом мире? – тихо попросила я.

Рас просиял широкой улыбкой, снова вытащил руки из карманов и подал мне одну, как настоящий принц.

Я подхватила его под локоть, и мельранец направился к выходу. Вначале слишком стремительно, почти бегом. Но, заметив, что я едва поспеваю, Рас замедлился, и мы неторопливо преодолели несколько знакомых белых залов.

Парк окутали сиреневые сумерки, почти неестественно красивые после серо-синих, земных.

Фонари, похожие на громадные белые ландыши, зажигались все ярче, и здание больницы величаво выплывало из тьмы, обретало плотность и цвет.

Погода здесь радовала куда больше, чем на родине.

Дневная жара сменилась мягким вечерним теплом. При полном безветрии, облака, подсвеченные луной, казались мультяшными привидениями, только без рожиц и рук. Созвездия выглядели незнакомо, но складывались в удивительные рисунки и фигуры на густо-синем полотне неба.

Пахло росой, кисло-сладкими цветами, немного пирогами, как днем и почему-то свободой. Я вдруг поняла, что Рас ведет меня наружу, за больничную ограду, в тот самый мир, который обещал показать. И от этой мысли за спиной будто выросли крылья, захотелось петь и танцевать, как девочка на чудесном празднике.

Странно… Эмоции вновь возвращали меня в юношеские годы. Мощные, восторженные и какие-то чистые. Без холодного осознания, что все пройдет. Праздник растворится в дымке прошлого, оставив сладко-горький привкус ушедшей радости. Завтра придет новый день, принесет новые проблемы и трудности, развеет остатки эйфории, окуная в суровую прозу жизни.

Казалось, я помолодела вдвое и только-только повзрослела, ощутила истинный вкус взрослой жизни.

Оранжевые мостовые поблескивали, будто намокли.

Несколько минут мы с Расом просто шли рядом, шаг за шагом проникаясь близостью друг друга. И, наконец, покинув больничную территорию, замедлились, выдохнули, будто зажили другой, новой жизнью. Чудилось – я вырвалась из плена, могу бежать на все четыре стороны.

Рас приобнял за талию – настолько естественно, словно всегда только так и делал. Как же это было здорово – чувствовать его твердую руку, поддержку, тепло! Сейчас, в эту минуту, как никогда верилось – все у меня закончится прекрасно. И Свангард Лимраньи больше не получит ни шанса превратить Милану Залалатдинову, женщину без гражданства, в личную собственность.

«Именно так, Милана», – раздался в голове приятный, бархатистый голос Раса. Я подняла на него глаза, и мельранец просиял теплой улыбкой.

– Индиго общаются мысленно. Не сразу, может не сегодня и не завтра, но научишься и ты. Это просто, когда начинаешь ощущать телепатический канал, подключаешься к нему, – произнес все еще с хрипотцой, прочистил горло, но продолжил также: – Это наша столица, Милана. – Рас обвел рукой окружающий пейзаж. – Кардиллар, в переводе с древнемельранского, город сотен королей. Когда-то сюда съехались многие знатные семьи и заложили первые камни. В честь них, в качестве реверанса перед сильными мира сего, было решено назвать город именно так. И он ни разу не менял своего имени.

Столица бурлила, жила собственной суетливой жизнью.

Черные небоскребы сверкали в свете фонарей и витрин глянцевыми боками, словно хвастались. Огни ночного города радужными разводами ложились на голубой асфальт.

Деревья устремлялись в темноту звездного неба, будто соревнуясь в высоте с колоссами зданий.

Я воображала, что улицы города будущего наполнены инопланетниками – хвостатыми, рогатыми, с крыльями и плавниками. Но по широким проспектам сновали только мельранцы. Все, как на подбор, статные, красивые, они напоминали идеализированных, улучшенных «по всем статьям» землян.

Одевались местные очень по-разному. Одни – в привычные мне джинсы с футболками, каким-то чудом дожившие до этих лет, другие – чуть ли не в вечерние платья, фраки, костюмы с иголочки. А еще у мельранцев были удивительно яркие цвета волос. Золотисто-медовые, иссиня-черные, медно-каштановые. Янтарно-рыжих, пепельно-русых, блеклых шатенов я не заметила вовсе. Изумрудные, синие, как море, черные, словно дыры, фиолетовые и лиловые глаза местных казались ненастоящими, «подкрашенными» контактными линзами.

Рас заметил, как я кошусь на прохожих и, похоже, даже по-индиговски «поймал» мои мысли. Снова улыбнулся и пояснил:

– На Мельранию почти не допускают инопланетников. Только по особым приглашениям. Даже дипломаты, и те не всегда получают полетную визу. Поэтому в основном тут местные.

– Хм… Чувствую себя элитой Галактики, – усмехнулась я.

Рас мягко погладил меня по спине и неожиданно ласково произнес:

– Ты и есть элита. Для меня так точно.

От этих слов в животе потеплело, колени ослабели. Захотелось прижаться к мельранцу – крепко-крепко, ощутить его объятия и забыться в них. Коснуться губами жесткой линии рта, такой яркой, манящей, зарыться пальцами в густые светлые волосы.