Мельранский резонанс

Под машиной распростерлось «летное поле». Так называла мама громадный луг перед зданием космотелепорта клана Саркатта. Почему, я так и не понял. Но незаметно для себя «присвоил» это слово и пользовался им даже мысленно.

Здесь росли очень редкие цветы – малассы. Гигантские чаши-соцветия, размером с крупного мельранца, покоились на толстенных стволах-стеблях, без единого листка. Вблизи, на ярком солнце сквозь мясистые красные лепестки просвечивали темно-бордовые прожилки, похожие на вены.

Ярко-синее здание космотелепорта, с тремя круглыми куполами, снаружи напоминало больницу, а внутри – естественный грот.

Сводчатые потолки, колонны в виде натянутых нитей слюды, и никаких виртуальных табло, объявлений, как в общественном космотелепорте.

Нам они и не требовались. Мы сами заказывали биоботам обслуги рейсы, и полумашины готовили корабль, подавая его точно в срок. Вот где они были незаменимы и очень ценились.

Никакого «человеческого фактора», как говорила мама. Биоботы не болели, не опаздывали и не прогуливали. Они жили в специальных комнатах, прямо в здании космотелепорта. И, если члены семьи Саркатта подолгу никуда не вылетали, просто проверяли состояние кораблей. Мониторили аппаратуру, вхолостую «прогоняли» транспортники по ближайшим пространственным «коридорам». Раз в несколько суток выходили в открытый космос, как и во время настоящих «межзвездных путешествий».

Впрочем, Саркатта редко засиживались на планете. Почти ежедневно кто-то из семьи отлучался по делам бизнеса, политики или на какой-нибудь галактический курорт. Скучать биоботам не приходилось.

Один из них, брюнет с фиолетовыми глазами, в обычной для сотрудников нашего космотелепорта темно-зеленой форме, встретил меня неподалеку от входа. Поклонился, откинул за спину длинную косу, по старинной мельранской моде, и жестом пригласил следовать за собой.

Ярко-голубой пол приятно пружинил под стопами. Биобот двигался с механической точностью – нога к ноге, рука к руке, хотя и пытался изобразить настоящего мельранца. Чуть поводил плечами, слегка раскачивался в такт шагам.

…Очередной пустой зал с высокими сводчатыми потолками и серебристое зеркало входа на корабль… Прибыли…

Эймердины и Ласа рядом не обнаружилось. Я притормозил, и биобот оглянулся, словно идеально прямой спиной ощутил мое недоумение.

– А где госпожа Саркатта? Господин Клейлис Рорри? – растерянно спросил я.

– Госпожа и господин Саркатта уже на транспортнике. Господин Клейлис Рорри тоже. Ждут только вас. Ваши вещи уже в каюте и разложены по шкафам.

Вот тут я совсем опешил. Какой еще господин Саркатта? Отец?

Нет, не может быть! У него оставалась куча дел в мельранском парламенте, да и по бизнесу тоже. Они с мамой только утром собирались передать Милане титул и вельможную фамилию, чтобы уже никто не усомнился в ее значимости для нашей семьи, не посмел обидеть аристократку из клана Саркатта. Дядя Тралвис? Нет, не может такого быть. Он сообщил бы мне заранее. Тралвис любил порядок и точность, и всегда загодя предупреждал о таких вещах. Дед? Но мы же виделись с ним этим утром, обсуждали будущую поездку, возможные риски. Скрытностью Врастгард Саркатта не страдал никогда, с чего бы ему теперь что-то недоговаривать? Может, Дар? Вчера вечером мы беседовали о полете, и кузен очень жалел, что не сможет сопровождать нас. Мелинда сильно нервничала после очередной встречи с Галлиасом. Они виделись после нашего знаменательного поединка, черного боя двенадцать на двенадцать. Уж не знаю, что они там обсуждали, как закончилось странное свидание, но с тех пор, Мелинда выглядела потерянной, обескураженной и какой-то загадочной, что ли. Дар не хотел бросать маму в таком состоянии, ведь близких существ на Мельрании у Мелинды почти не было. Моя мама и сын. Вот, в общем, и все.

Конечно, семья Саркатта приняла Мелинду, уважала ее, помогала, поддерживала. Но как к родной к ней почти никто не относился. Хотя сочувствовали ее истории с Галлиасом очень многие.

Мама рассказывала, что дядя бросил Мелинду, когда та забеременела, хотя сам же категорически отказывался предохраняться. Мельранцы использовали особые таблетки, которые делали наше семя не способным к зачатию. Увы, неприятные ощущения после их принятия испытывали абсолютно все. Тянущие боли внизу живота и в желудке, слабая тошнота, скачки температуры – вот лишь десятая толика «побочных эффектов» мельранских мужских контрацептивов. Женские гормональные противозачаточные для землян действовали на сородичей как слабый токсин. Провоцировали мигрени, головокружения, иногда все ту же тошноту. Дядя Галлиас решил, что для него все это слишком тяжело, и получился Дар.