Мельранский резонанс

– Именно так. Энергию нужно направлять, концентрировать, создавать нечто вроде энергетического жгута, потока. Тогда и способностями будет пользоваться проще, и такой отдачи не случится. Раз уж мы тут все собрались… Давайте попробуем, что ли?

Я посмотрела на Раса. Тот нехотя кивнул. Похоже, у мельранца были немного другие планы на наше свидание. Но предложение Ивара выглядело слишком соблазнительным. Кто знает – когда семейству Стемисов опять понадобится мой дар? Не факт, что к тому времени Рас найдет другого плазменного индиго. На лице мельранца я прочла понимание, и кивнула Ивару.

Тот странно хмыкнул и деловито произнес:

– Начнем с малого. Давайте сконцентрируем энергию в вашей ауре так, чтобы она стала плотной и вязкой, как жидкость…

Ведомые голосом Ивара вскоре мы научились создавать вокруг очень густой, плотный поток энергии. Он словно обтекал тело, лился по коже, впитывался внутрь. Некоторое время мы только и делали, что создавали «аурный панцирь», как выражался Ивар, и затем «отпускали» ощущения. Вскоре это получалось с первой команды древнего. Да что там с команды – с первого намека.

Но когда я уже думала, что мы приступим к следующему этапу, в дверях появился Литавр. Рас догадался первым. Прижал меня, поцеловал, на глазах у всех, прямо в губы – жарко, страстно, жадно. И… все пропало.

Ивар, транспортник, каюта, Литавр и… Рас.

Только губы все еще покалывало от его прикосновения, да тело ныло без объятий мельранца.

Я думала – все, связь между нами оборвана. По крайней мере, пока. Но внезапно в голове отчетливо послышался мелодичный голос Раса: «Милана, мы еще увидимся. Я буду очень ждать. Завтра мы прилетим на Землю, искать Марию. И как только вернемся на корабль, я тебя вызову…»

Впервые я слышала Раса на расстоянии так отчетливо, так здорово, словно он находился рядом, только руку протяни.

«Я буду ждать. Удачи вам. Берегите себя», – ответила я мысленно и прямо ощутила, что мельранец получил послание.

Стало тепло и хорошо, приятно и спокойно. Я снова легла на кровать и уснула прямо так, не раздеваясь. Только набросила покрывало, и отключилась.

Глава 7. Рас

Расставшись с Миланой, я часа два был сам не свой. Больше всего на свете мне хотелось вернуть ее, стиснуть в объятиях, предаться страсти в каюте, а потом опять болтать ни о чем и обо всем на свете.

Мне не хватало ее, как не хватает ампутированной ноги, руки, пока ее не нарастят по современным технологиям. Возможно даже сильнее, как чего-то более жизненно-важного, невосполнимого.

На Мельрании сейчас наступила глубокая ночь. Обычно в такое время я буквально валился с ног, тем более, что на Йокке мы отмотали многие километры пешком. Но после встречи с Миланой уснуть не получалось.

Я все еще чувствовал ее прикосновения, в паху горело и наливалось свинцом. Я только и думал о том – как прижимал бы русалку, целовал, ласкал…

Бесцельно проворочавшись несколько часов, я уснул даже не поздно, скорее уж рано. На Мельрании пробило около трех утра.

Спустя четыре часа меня разбудил Литавр и сообщил, что остальные уже в столовой.

Перекусили мы быстро. Ивар и вовсе почти ничего не ел. Я в который уже раз удивился – откуда он черпает силы. Я на таком голодном пайке и часа бы не продержался.

Даже ягодный пирог, с сочной ароматной начинкой, который просто таял на языке, Ивар только попробовал.

– Спокойно! – сообщил он нам, заметив встревоженные взгляды. – Все в порядке. Я всегда почти не завтракаю. Привычка.

Недолгое ожидание посадки, в нетерпении, возле дверей транспортника – и вот она, планета Земля, родина моей мамы.

Я никогда сюда не летал. Эта голубая планета, некогда изуродованная технопрогрессом, а затем восстановленная силами Союза, представлялась мне прекрасной и удивительной. Но увиденное превзошло самые смелые ожидания.

Конечно, Мельрания представлялась во всем лучше. Но когда наша маленькая делегация вышла из металлических стен земного космотелепорта, я не сдержал потрясенного возгласа.

Все здесь походило на мою родину, неуловимо отличалось и приобретало какой-то невероятный, ни с чем несравнимый «привкус».

Лес синих и черных небоскребов рассекали широкие сиреневые и голубые мостовые. Асфальт, похожий на чуть подтаивший лед, очень напоминал Мельранию. Небесные шоссе выглядели чуть менее широкими, «многолюдными», но такими же безумно пестрыми.

Курчавые лиственные деревья, словно одетые в треугольные платья хвойные и тонкие березки поражали воображение. Я никогда прежде не видел березы так близко, но много читал про эти удивительные растения. Тонкая, пятнистая кора их сочилась вкуснейшим соком – прозрачным, как роса, сладко-кислым, как фруктовый нектар.

Я думал, что люди, в большинстве своем, такие же маленькие, как Ивар. Он застыл неподалеку и просто вдыхал воздух родины. Кажется, индиго и сам не подозревал – насколько истосковался по ней.

Но те, кто проходил мимо нас, окидывая внимательными, а порой даже восторженными взглядами – все как один – были намного выше.

Почти никто не сравнился бы ростом со мной или Ласом, но большинство макушками доставали нам почти до носа.