Мельвир (СИ)

Второй раз в жизни я услышал в его голосе ненависть. В первый – когда он рассказал мне о чародее, бывшим когда-то его хозяином. Этот маг был настолько темен душой, что даже Сумеречная Тварь вспоминала его с содроганием. Шкура Ийеса до сих пор хранит шрамы, нанесенные этим человеком, когда он отказался повиноваться.

«Ты знаешь, каков я в бою… Но то, как он расправлялся с пленниками… Заставлял это делать меня… Было слишком», - вспомнился мне грустный голос Сумеречной Твари.

«Как ты сбежал от него?»

«Убил», - кратно ответил Ийес.

Впервые с тех пор, как маленький оборванец убедился, что Сумеречная Тварь явилась его спасти, а не сожрать, я почувствовал страх перед Ийессамбруа. Мое воображение с легкостью нарисовало это картину. Как непокорное чудовище набрасывается на мага вместо того, чтобы выполнить жестокий приказ, а затем исчезает в портале, вместе с окровавленным телом хозяина. Я был как раз на пути становления Повелителя Темных земель. И не мог с чистой совестью сказать, что мои приказы совсем не похожи на те, что отдавал тот ублюдок.

«Ты ведь знаешь, что я отпущу тебя, если пожелаешь уйти?» - спросил я тогда, отчаянно надеясь, что Сумеречная Тварь никогда этим не воспользуется.

В ответ чудовище легонько дунуло на меня, взъерошив макушку, как в детстве.

«Глупый мальчишка!» - к моему облегчению, с ворчливо ласковыми нотками, ответил Ийес.

Однажды, когда я лежал ночью без сна, уже потеряв Даннару и Ийеса, я подумал о том, что было бы, если бы я позволил ему убить тогда Хэллорда. Бывали дни, когда после особенно жестокого сражения Ийессамбруа ходил мрачный, не смотря на победу. Я догадывался, почему, но гнал от себя эти мысли. Разорви он Хэллорда на кусочки из-за моего Приказа… Не был бы я следующим в его списке убитых хозяев?

-Учитель пытался исправить зло, которое причинил Стражам и твоему народу, - голос Белизара прозвучал глухо, выдавая застарелое сожаленье и горечь.

-У него были на это тысячи лет! – возмутился Ийессамбруа. – Не больно-то он торопился!

-Он погиб, пытаясь разрушить Столпы Вечности! – я видел, как напряглась спина Белизара.

-Он же их создал! Как его угораздило?! – в голосе Ийеса смешалась непередаваемая гамма эмоций.

Наверное, примерно так же он бы среагировал, если бы кто-то принес в его мир весть о том, что погиб я – как раз в то время, когда Ийессамбруа залечивал искалеченную мной лапу.

Белизар тяжело вздохнул.

-Он отдал большую часть своих сил, чтобы спасти нас с братом в детстве, - печально рассказал маг. – Думаю, поэтому ему не удалось разрушить Столпы…

Несколько мгновений полукровка (Я с самого начала заприметил, что уши у наследного принца Светлых земель такие же, как у меня) и Сумеречная Тварь молчали.

-Как благородно с его стороны! – язвительно нарушил тишину Ийес. – Наконец-то Менсенир Величайший подумал о ком-то, кроме себя!

-Прекрати! – рявкнул Белизар, рывком вскочив на ноги, так, что его голова почти поравнялась с мордой сидевшей Сумеречной Твари. – Не говори о нем так! Он был прекрасным наставником! Добрым, заботливым…

Я видел, как в янтарных глазах Ийеса блеснуло сочувствие. Ни с чем не спутаешь, если однажды с этим выражением Сумеречная Тварь, как могла, лечила твои раны, а ты – десятилетний мальчишка, корчился от боли и умолял его прекратить.

-Тебе виднее, каким учителем он был, - сухо произнес Ийессамбруа. – Мой народ знал его, как предателя и лжеца.

Не слушая Белизара, который явно намеревался что-то возразить на его слова, чудовище поднялось на ноги и направилось в мою сторону. Вернее, пещеры, в которой, предполагалось, что я сплю, так же, как и все остальные. Стараясь не перебудить всех, запнувшись о какой-нибудь каменный выступ, я вернулся к Элии. Едва я успел обнять спящую чародейку, как сверху на нас опустилось теплое крыло Ийессамбруа.

-Любопытный мальчишка! – проворчала Сумеречная Тварь в темноте.

Наутро я обнаружил, что мы с Элией лежим, бережно укрытые теплым крылом. Светлая чародейка сладко посапывала на моем плече, рядом вздымался чешуйчатый бок Сумеречной Твари. Удивительное чувство, когда ты лежишь посреди жуткой, заваленной костями пещеры и вдруг понимаешь, что счастлив. Рядом были двое из трех существ, что мне дороги в этом мире. Я замер, боясь пошевелиться, чтобы не разрушить это хрупкое волшебство.

Пару минут спустя Элия сонно завозилась. Ореол чар едва заметно горел вокруг ее лица, впрочем, настолько слабый, что я без труда мог разглядеть шрамы, что он обычно скрывает. Охотница настолько привыкла к своим чарам, что поддерживала их даже во сне. Улыбнувшись, я поцеловал ее.

-Доброе утро!

-И тебе, Гвир! – согласилась она, потягиваясь, а затем, совершенно по-детски уставилась на крыло, которым мы были укрыты.

Обычно светлая имела дело с Сумеречными Тварями на поле боя. Она привыкла сражаться с ними. Видеть в сородичах Ийеса смертельную опасность. Теперь же, я надеялся, что она сможет разглядеть в Ийессамбруа нечто иное. То, что заставляло когда-то Повелителя Темных земель раз за разом орать в пустоту: «Вернись! Пожалуйста, прости меня!»