Memento

Ну и сволочь. Ведь прекрасно знал, что она сделает! Даже слишком хорошо знал. Удавить тебя мало!

— Что это была за дрянь? — спросил Михал.

— Вовсе не дрянь. Потрясная вещь. Болтушку дополняет, закачаешься. Когда не можешь после нее заснуть и вообще. Да ты попробуй.

А, ладно. Все равно конец. Теперь уж без разницы.

— Только после тебя.

— Отравы боишься? Совсем от болтушки сдвинулся?

— Я завязал, не знаю, слышал ты или нет.

— Ах вот оно что. Разреши узнать, давно ли ты завязал и сколько до этого ширялся?

Гонза засучил рукава, набрал в шприц два кубика и, помассировав вену, демонстративно вколол.

Все же и он кой-чему научился.

— Хочешь, тебе вколю? Я это лучше всех в Праге умею. Пользую только элиту.

Элиту! Тех, кто уже совсем съехал. Безнадежных.

— Только попробуй подойти! — пригрозил Михал.

Для меня ты как был сопляком, Гонзик, так и остался.

Михал стянул жим на правой руке. Найти бы местечко без язв и нарывов. Две безуспешные попытки прорвать ороговевшую кожу. После чего Михал решительно закатал правую штанину джинсов. Пара последних мест на ноге.

Наконец-то игла проткнула вену. Михал нажал на поршень шприца.

И вдруг это пришло. Сначала тяжесть, будто потолок проклятой квартиры рухнул прямо на него. А потом знакомые позывы снизу вверх по всему телу. Стиснутые мускулы, судорога. А когда отпустило, прежний кайф.

— Это ведь опиат, ты — идиот! — набросился Михал на Гонзу, немного придя в себя.

— Домашнего производства! Никакой уголовщины, — моментально отреагировал тот. — Мне нужна твоя помощь. Ты же знаешь, как у меня с химией…

— Рецепт есть? — недоверчиво спросил Михал.

— Описание. — Гонза подает Михалу клочок бумаги. — Я сам не могу сделать.

Еще бы, скотина, куда тебе самому. Тогда пришлось бы отдать на сторону твое поганое производство заплетушки.

— А в комбинации с болтушкой, говорят, просто блеск, — соловьем заливался Гонза. — Когда ты в кайфе, этим можно притормозить или наоборот.

— Что «наоборот»? — набросился на него Михал. Он чувствовал, что заводится.

— Если совсем в дауне, болтушка его снимает. Во всяком случае, спишь — когда хочешь, и вообще, можно малость оклематься…

— Дашь мне с собой стекляшки и сырье. Здесь ни за что не буду варить, — решил Михал.

— Ладно.

— Сделаю, тогда дам знать.

Конец иллюзиям. Опять только одна забота — поскорее сварить дозу и поднять настроение.

Может, попробовать с болтушкой? Но только чистой. А не этим паршивым дерьмом, что варит Гонза. Чистейшей болтушкой собственного производства.

Когда через три дня Ева вернулась из больницы — круги под глазами и следы от ручейков слез на исхудавших бледных щеках, — она нашла Михала накайфовавшимся почти до беспамятства.

Ева молча взяла шприц и вколола себе дозу.

Новая серия прогулов. На горизонте увольнение. Мы опять заехали в тупик. Сейчас — как когда-то. И снова в игре опиаты!

Стоит один только раз попасть в зависимость, потом уже не остановишься. Принимать в меру не получается. Тут психиатры правы. Мы в таком же улете, как после того дела с аптекой.

Редкие проблески ясного сознания. Болтушка с чернухой — убийственная комбинация. Чешский вариант кокаина с героином.

Первой опомнилась Ева:

— Слушай, Гонза небось от радости прыгает, до чего ловко перевел производство к тебе на квартиру. Он теперь вообще не рискует. Приходит себе за долей, и все.

Как же я сам не допер? Неужели задвинулся до полной одури? Ведь чернуха проходит по статье об изготовлении наркотических веществ. Недозволенное производство и хранение. Опять одной ногой в тюряге. Вот почему Гонза не возражал, когда я отказался варить у него? Скотина. И в тот раз нарочно оставил дозу для Евы. А после того, как я вмазался его сучьей иглой, на правой ноге началось загноение.

Страх от каждого звонка в дверь.

— Михал, очень прошу, хоть одну дозу!

— Ты это о чем?

— Не заливай. Все знают, ты варишь чернуху.

Выходит, Гонза еще и раззвонил, что это делаю я! Ну как же, моя фирма — гарантия качества.

Большое спасибо.

Снова его трусливая физиономия, позади — решительные морды горилл. Прочно засевшая в мозгу картина.

— Я завязываю, Гонза.

— Опять? Что случилось?

— Ничего.

— А почему ты такой пуганый?

— Ко мне начинает таскаться народ.

— Это случайность.

— Нет. Забирай свое стекло и проваливай.

— А как же друзья, которым нужна доза?

— Вывернешься как-нибудь. Я не один в Праге.

— Тебе ведь и самому надо.

— Не твоя забота. — Михал повысил голос. — И хорошо бы тебе забыть мой адрес. Навсегда!

Снова эта его сатанинская ухмылка. Двинуть бы кулаком в харю!

— Ты в улете. Передохни пару дней. Оклемаешься, все в другом свете увидишь.

— Прощай! — заорал Михал, дрожа от злости.

Он нас отлично вычислил, гад. Всего пару дней без кайфа, и мы в дауне.

Варить исключительно для себя. Никто из команды не должен догадываться, что мы при деле. И никаких контактов.

Только вот где взять бабки на оборудование и сырье? Постоянно одни и те же проблемы. Стоит предложить кому-нибудь половину товара, как на следующий день все пражские торчки в курсе.

Остается игра в молчанку, теперь кто первый вспомнит. Или, вернее, признается, что вспомнил.