MEMENTO, книга перехода

Всеобщая эмиграция

Мы все эмигранты из собственной жизни.

Кто в мрачном отчаяньи, кто веселей,
одни добровольней, другие капризней –
мы все убываем из почвы своей.

Изгнанники все мы – из мамы, из детства,

из юности, из красоты, из любви.
Вернуться назад не придумано средства
и нет утешений, хоть грудь разорви.

Нас гонит из памяти, гонит из тела

та самая сила, что нас родила,
та воля, что в мир залететь нам велела,
какие-то здесь замышляя дела.

Пополнить вселенную переселенцев

слепая и вещая просит любовь.
Друг, слышишь? Не бойся.
Нас ждут как младенцев.
Внимательно встретят. Анкету готовь.

Переходная медитация: обращение к Той, которую по незнанию называют смертью

НЕБЫТИЯ НЕТ,

есть забвение.

Обвиняю себя в черной неблагодарности

моей единственной утешительнице,
свет без тени дарящей,
последней учительнице,
понимания ждущей.

НЕБЫТИЯ НЕТ,

есть неведение.

Боюсь не тебя – только пути к тебе,

Возлюбленная Неизвестность.
Страх мой лжет,
страх клевещет,
изображая тебя в облике искаженной жизни –
не ты это, нет!
Лик твой неизъяснимо прекрасен,
а мерзкий скелет – это и есть мой страх.

НЕБЫТИЯ НЕТ,

есть равнодушие.

Знаю: не кончусь, себя покинув – начнусь

с неведомого начала,
оно там, за гранью
самообмана – моей ограниченности собой.
Смерть есть небытие в другой жизни,
в другой боли – до боли знакомой,
в другом сердце. Вот в этом сердце,
вот здесь, вот она, смерть –
мое равнодушие,
в такой смерти живу постоянно,
такой казнью казню себя сам.

Иногда кажется – осталось совсем чуть-чуть,

что-то прозрачное – прорвется, откроется,
и выйду из плена,
и всеми вновь сделаюсь –
каждым в отдельности
и всеми вместе, одновременно –
и все существа узнают во мне друг друга,
и боли не станет.

Звериная тяжесть

не дает мне свободы.
Возлюбленная Новорожденность,
научи меня быть достойным тебя, научи!

НЕБЫТИЯ НЕТ,

есть безумие.

Знаю,

почему трепещу:
это стыд –
душа к встрече с тобой не готова,
трусливая и ленивая,
не успела постигнуть
и малой крупицы твоей науки.
Параличной завистью к твоей необъятности
мучается мое жалкое недознание.
Как прекрасно
я бы соединился с тобой,
Возлюбленная,
если бы знал о тебе
все или ничего.

Не торопи,

я иду,
подари мне время