Memento memory. Как улучшить память, концентрацию и продуктивность мозга

Мы рождаемся с равными «правами» левого и правого полушария. Более того, современные нейрофизиологические исследования опровергают грубое обобщение идеи нобелевского лауреата Роджера Сперри, который впервые противопоставил полушария по способностям. Медиа подхватили и упростили эту концепцию – и устоялся вредный миф. Однако американский психолог Стивен Косслин цитирует самого Р. Сперри, который в эссе 1984 года, опубликованном в журнале Neuropsychologia, предупреждал: «…экспериментально наблюдаемая полярность в когнитивных стилях левого и правого полушарий – это лишь общая идея, которая очень легко может выйти из-под контроля… важно помнить, что два полушария в нормальном здоровом мозге, как правило, функционируют в тесном сотрудничестве как единое целое»[3]. Так что на деле в решении любых задач – как логических, так и творческих – задействуются различные зоны мозга обоих полушарий.

То, как создаются нейронные связи в процессе нашего взросления, к сожалению, в большей степени зависит от окружения. До семи-восьми лет мы, как правило, не имеем собственных суждений и впоследствии воспринимаем себя так, как видели нас наши родители и учителя. И если в процессе взросления мы чаще решали математические задачи, то и соответствующие нейронные пути будут лучше развиты.

Я уже не говорю о гендерных предрассудках: девочки – гуманитарии, им не дано постичь математику и технические науки. Все это архаичный патриархальный бред. Нужно помогать мозгу развиваться на обоих «тренажерах» (гуманитарные и точные науки), а не клеить на ребенка ярлыки.

Еще один миф – наследственность. Почему-то мы отказываем детям в наличии у них склонности к математике, если сами в ней слабы.

Взрослые «лирики» могут стать сносными «физиками», если начнут заниматься математикой, поверят в свои возможности и будут интенсивно наращивать новые нейронные цепочки, постоянно практиковаться и «гонять» соответствующие мысли по этим цепочкам. Так же и «технари» могут понять искусство, разобраться в философии, занявшись этими темами более плотно и отбросив представления о себе, навязанные обществом. Главное – поверить в себя и не жалеть потратить 10 000 часов на практику.

Результаты последних исследований нейропластичности мозга впечатляют: да, у всех нас свой генотип, полученный по наследству, но опыт, знания, реакции конкретного индивида задействуют те или иные гены из этого набора, каждый человек смешивает свой собственный «коктейль» из генов. Как способности, так и предрасположенность к болезням в большей степени зависят от нашего образа жизни и мышления, чем от генов, полученных в наследство. Конечно, ваши действия и мысли не изменят вашу ДНК, но существенно повлияют на то, как она будет работать.

В прошлые века людей с ограниченными возможностями списывали со счетов и они уже не могли стать полноценными членами общества, оно само вытесняло их из нормальной жизни. А сегодня такие люди нередко добиваются поразительных результатов – и в спорте, и в науке, и в искусстве. Наш мозг настолько пластичен, что даже с одним полушарием человек может нормально жить[4]. Но и люди, перенесшие болезни и потрясения, которые раньше вели к фатальным последствиям, сегодня восстанавливают память, мышление, речь, утраченные функции мозга, связанные с моторикой и когнитивным контролем. Само осознание, что мозг пластичен и может «реорганизовать» себя под новые нужды организма, уже помогает людям брать труднейшие барьеры, приходить в норму после серьезных травм и заболеваний.

То же касается и старости. Почему у старости теперь два полюса? С одной стороны, интеллектуалы, художники, энергичные девяностолетние долгожители продолжают жить активной жизнью, оставаясь влиятельными членами общества, а с другой стороны – многие и многие пожилые люди, страдающие старческой деменцией и другими подобными заболеваниями, становятся обузой для общества. Один полюс – прекрасная иллюстрация, каким активным может быть мозг даже в самом преклонном возрасте, другой – показатель, как много людей со «спящим» мозгом, причем «спящим» на протяжении 20–30 лет, с переломного момента ухода на пенсию.

Действительно, продолжительность жизни значительно увеличилась. Но «предназначение» пенсионеров и сценарии жизни в старости остаются неизменными. «Выйду на пенсию – наконец-то отдохну». Человек выходит на пенсию, круг общения сужается, пассивный и замкнутый образ жизни приводит к «замиранию» огромного количества нейронных связей за ненадобностью. Сфера интересов сводится к физиологическим потребностям. Одиночество, невостребованность профессиональных умений, пассивный отдых, лень и единственный маршрут передвижения «дом – магазин – двор – скамейка – дом» – это реальность многих стариков. Мозг не работает – и ускоряются все деградационные процессы, как в физиологических, так и в социальных аспектах.