Memento mori

Значит, она выглядит куда моложе своих лет.

– Это уж вам виднее, – кокетливо сказала она.

– Попрошу вас, мадам, не надо здесь стоять. Вы где живете?

– Вам что, делать нечего?

– Есть у вас кто-нибудь или никого? – спросил он, и она поняла, что возраст ее полисмен определил в точности, только не уверен, в своем ли она уме.

– Я поджидаю приятеля, – повторила она.

Полисмен стоял перед нею, неуверенно глядя ей в лицо, и, по-видимому, размышлял, что ему с ней делать. За дверью раздался шорох.

– Ой, крыса! – невольно вскрикнула миссис Петтигру.

И в это самое время за спиной полисмена хлопнула дверца машины.

– Вот он, мой приятель, – сказала она, пытаясь как-нибудь обойти его. – Пропустите, пожалуйста.

Полисмен обернулся и уставился на машину. Годфри уже взялся за руль.

– Годфри! Годфри! – позвала она. Но Годфри был таков.

– Не стал вас ждать ваш приятель, – заметил полисмен.

– А все из-за вас, из-за вашей болтовни.

Она кинулась вниз по ступенькам.

– Вы домой-то сами доберетесь? – крикнул ей вслед полисмен, явно радуясь, что сбыл ее с рук.

Ничего на это не ответив и мысленно проклиная подлую судьбу, она остановила такси на Кингс-роуд.

Когда она приехала, Годфри был занят перекорами с Чармиан.

– А я говорю, что ты не могла приготовить чай и принести его сюда. Ну, сама подумай. Все это тебе приснилось.

Чармиан обернулась к миссис Петтигру.

– Ведь правда, миссис Петтигру, вас не было дома с обеда?

– Мейбл, – поправила миссис Петтигру.

– Да, правда, Мейбл? Я сама приготовила чай и сама его сюда принесла. А Годфри мне не верит, вот чудак.

– Это я вам здесь накрыла к чаю, а потом вышла прогуляться, – сказала миссис Петтигру. – С тех пор как миссис Энтони изволит уходить рано, мне такие прогулки стали прямо-таки необходимы.

– Ну вот видишь? – сказал Годфри Чармиан.

Чармиан промолчала.

– Надо же, целую историю придумала, – сказал Годфри. – Как она встала, сама себе чай приготовила. А то я не знаю, что этого быть не могло.

– Знаешь, Годфри, у меня, видимо, отказывают не только физические, но и умственные способности, – сказала Чармиан. – Прямая мне дорога в Суррей, в тот самый пансионат. Да, это дело решенное.

– Что ж, – сказала миссис Петтигру, – может, оно и вернее.

– Да нет, милая, ну зачем же тебе в пансионат, – воспротивился Годфри. – Никто этого и не предлагает. Я только говорю...

– Прости, Годфри, я пошла спать.

– Что вы, что вы, а как же ужин, – сказала миссис Петтигру.

– Спасибо, ужинать мне не хочется, – сказала Чармиан. – Я вдоволь напилась чаю.

Миссис Петтигру сделала движение, как бы собираясь взять Чармиан под руку.

– Спасибо, я прекрасно дойду сама.

– Ну, зачем же так раздражаться. Надо как следует выспаться, а то ведь нас завтра, если помните, фотографируют, – заметила миссис Петтигру.

Чармиан медленно вышла из комнаты и поднялась по лестнице.

– Виделись с юристом? – спросила миссис Петтигру.

– Адский холод, – сказал Годфри.

– Вы с поверенным виделись?

– Вообще-то говоря, нет, его вызвали по неотложному делу. В другой раз повидаемся. Завтра, Мейбл, я вам обещаю.

– По неотложному, – передразнила она. – У вас нынче было назначено с юристом, а не с доктором. Ей-богу, вы хуже Чармиан.

– Да, Мейбл, да, с юристом. Не кричите только, миссис Энтони услышит.

– Миссис Энтони ушла. И она вообще глухая. Вы где сегодня болтались?

– Ну как, – сказал он, – я съездил это самое... в полицию.

– Куда?

– Да в полицейский же участок. И там проторчал бог знает сколько.

– Вот что, Годфри, вы заметьте себе, что улик у вас против меня нет, понятно? А вам нужны доказательства. Попробуйте только. Что вы им там сказали? Ну-ка выкладывайте, вы им что сказали?

– В точных словах не припомню. Что хватит уже, пора принять меры. Сестру мою, говорю, он и так уже изводит больше шести месяцев, говорю. А теперь за меня принялся, говорю, и пора бы вам пошевелиться. Я им говорю...

– Ох, это все тот звонок. Вас что, больше ничего не занимает? Я вас спрашиваю, Годфри, вас что...

Он ссутулился в кресле.

– Адский холод, – сказал он. – У нас как, нет немного виски?

– Нет, – сказала она. – У нас нет.

По пути в спальню он бесшумно приоткрыл дверь к Чармиан.

– Еще не спишь? – спросил он шепотом.

– Нет, нет, – сказала она, просыпаясь.

– Как себя чувствуешь? Ничего не надо?

– Нет, ничего, спасибо, Годфри.

– Не надо, не уезжай в пансионат, – шепотом сказал он.

– Годфри, я сама сегодня приготовила чай.

– Хорошо, – сказал он, – пусть сама. Только не уезжай.

– Годфри, – сказала она, – послушай-ка моего совета, напиши Эрику. Ты бы лучше поладил с Эриком.

– Как? Ты это почему говоришь?

Но она не объяснила, почему она это говорит, и он остался в недоумении: он ведь и сам думал написать Эрику. То ли Чармиан понимала про него, и вообще про все, куда больше, чем ему казалось, то ли ей это случайно взбрело на ум?

* * *

– Только сначала обещайте, – сказала Олив Мэннеринг, – что вы никак не злоупотребите полученными сведениями.

– Обещаю, – сказал Алек Уорнер.

– Потому что, – объяснила Олив, – это дело серьезное, и мне оно доверено под строжайшим секретом. Я бы в жизни никому не сказала.

– И я не скажу, – заверил Алек.