Memento

– Зато безопасно, не так ли? Не этого ли все так хотели? Но почему же они не счастливы, м?

– Ты права, теперь уже ничего не может случиться: никто не докопается до тебя, никто не обзовет гомиком, ты не встретишь городских сумасшедших и случайных попутчиков…

– И?

– Закончить мысль? Окей. Не из этих ли мелочей и складывалась жизнь?

– Но ты и сейчас живешь, разве нет?

– Жизнь ли это? Я имею ввиду, жизнь, достойная свободного человека, а не раба из библейских времен.

– Ну, как будто никто не догадывался, что к этому всё и шло. Все всё прекрасно понимали, мы в том числе. Нужно было бороться, но всегда находилась тысяча отговорок, почему у тебя нет на борьбу времени. Все ли те вещи, о которых ты беспокоился лет двадцать назад, также важны сегодня? Очевидно, нет.

– Ну, у всех были объективные, как казалось, причины, разве нет?

– Тогда почему люди недовольны? Свободных людей они теперь могут увидеть в черно-белых фильмах про ковбоев. Безопасность же важнее.

– Умеешь ты утешить. Пойдем на переход.

Я пересел на зеленую ветку.

– Знаешь, Элли, есть некая ирония в том, что этот пункт расположился на Патриарших. Ты помнишь?

– Что именно? Ты скажи. Я лишь в твоей голове, не забывай.

– Тебя не существует, да, помню. Я про то, как нас с тобой тогда, летом на Патриарших, около ресторана, какие-то мужики подкармливали устрицами, которые они сами не смогли съесть. Или это было ранней осенью?

– А так ли это важно? Было весело.

– Вот и я думаю.

– А теперь? А теперь, без тебя, ты знаешь: Я вернулся доживать свой век в старые края. Новое убежище лишь бледная копия старого. Стены вот в черный покрасил…

– Я знаю.

– А, ну да. Знаешь, а если бы тогда, когда была возможность, мы бы сбежали на критское побережье разводить коз? Питались бы сыром и вином собственного производства, идиллия! Говорят, что там еще осталась частица свободы.

– Послушай, а ты уверен в том, что новый порядок не дотянулся бы до тебя там и не разрушил бы твой прекрасный хипповский рай? Это лишь бы отсрочило все последующие события.

– Вероятно да, ты права.

– Твоя следующая, кстати. Иди, торчебос.

– И тебе пока, Элли. Было приятно проиграть в голове этот диалог. Снова.

Я вышел из метро, закурил сигарету и направился к опорному пункту. Сам пункт, к слову, имел вид, достаточно пугающий: что-то среднее между военным лагерем и клиникой из западных футуристических брошюрок пятидесятых годов. Стены, вывески, шлагбаумы – все было серым, цвета асфальта разных оттенков. Это действовало угнетающе. Беспилотные такси подъезжали к главному входу друг за другом, везя таких же бедолаг на укол. Весь процесс раздачи доз был автоматизирован и полностью роботизирован. Медицинская корпорация, что владела этими опорными пунктами, по праву гордилась тем, что почти все сотрудники компании являлись роботами. Люди остались лишь в высшем менеджменте и в совсем узкоспециальных областях, где их нельзя было заменить роботами. Пока что.

Я приложил свой телефон к сенсорной панели, двери открылись, и я прошел в корпус для инъекций. Найдя свободную кабинку, я сел и просунул руку в отверстие. Датчики замерили и вывели на панель мою температуру, пульс и давление. А робот-медсестра на той стороне кабинки, отделенная от меня непробиваемым стеклом, пока готовила инъекцию, пыталась поддержать какое-то подобие разговора:

– Как ваше самочувствие, гражданин номер 5821? Ваш кот, он в добром здравии?

– Ах, госпожа медсестра, вы знаете про моего кота? Откуда, позвольте узнать?

– Мы, как и все прочие организации городского образования, пользуепся единой базой данных о гражданах, проживающих в Москве на постоянной основе. Там значится, что у вас есть кот, персидской породы, окрас черный, возрастом 11 лет, имя не указано. Поставлен на учет в Перовском ветеринарном районном пункте.

– От вас уже и кота не спрятать.

Я почувствовал прикосновение иглы к моей вене. Спустя пару мгновений, дело было сделано. Блокатор отпустил мою руку.

– Хорошего вам дня, гражданин номер 5821!

– И вам не болеть.

Выйдя с территории пункта, я решил дойти до прудов и немного передохнуть там. Да, это было нарушением режима, но так ли это важно, для старика, которому, по большому счету, нечего терять? "Кроме своих цепей" – пронеслось в моей голове. Видимо, это действительно было так. Чтобы отвлечься от негативных мыслей, я попытался вновь вызвать внутренний диалог в своей голове:

– Эй, Элли, ты тут?

– Ну, вероятно да. Я же живу в твоей голове, разве нет?

– Я тут подумал, скажи, только честно, ты существовала когда-нибудь на самом деле? Я имею ввиду в физическом мире. Или же ты всегда была моим воображаемым другом?

– Вопрос лишь в том, что ты хочешь услышать в настоящий момент. Таков и будет ответ.

– Знаешь, было бы грустно, если бы это всё, вся моя жизнь была фикцией.

– Это уж тебе решать.

– Ну да.

Я закурил и присел на лавку. Все было таким серым вокруг, каким-то пепельным, с душком забвения. В катакомбах под Римом и то картина жизнерадостней. Неужели пернатые крысы оживляли весь город своим присутствием?