Мэмоэра(СИ)

Фейсбук и Ютуб вяло отреагировали на выложенное видео с бородатым чудаком и его разговор с китайцем, не набрав и пары сотен просмотров. Аня снабдила запись достаточно абстрактным пояснением, дескать, как за одну минуту выучить китайский язык. Большого количества комментариев тоже не поступило, лишь Любонька, как всегда, отметила сердечком и репостировала себе на страницу. Но Люба - это Люба, она же - Любонька Мневич, Манюня, в сети - Дрида, Багира и пр., - распространительница фото кошечек и прочих розовых соплей, ласковая, удобная и поднадоевшая до кишечных судорог из-за извечной глуповатой восторженности школьная подруга. Никого из более серьезных пользователей Ганкино видео не заинтересовало, даже после нескольких распространений в группах. Пришлось действовать более целенаправленно: скидывать ролик через Вайбер и звонить, объясняя на словах что и как.

Первой Ганка позвонила именно Любоньке-Манюне, и, не особенно церемонясь, сообщила, что в понедельник они идут на встречу, изучать за одну минуту китайский язык. Так же Любоньке была поставлена задача мобилизовать Дениса, а еще вытащить всех знакомых, кого удастся собрать. Макар, он же - Ярик, он же - seo-специалист Ярослав Макаровский, в сети - High gnome, знакомый по диггерской компании, которого Ганка для себя считала кандидатом в бойфренды, посмотрев ролик, позвонил сам, туманно пообещав, что придет если сможет. Заручившись согласием побывать на встрече от еще нескольких приятелей, Аня свернула рекламу мгновенных курсов китайского языка, и оставила все до понедельника, предвкушая и предчувствуя нечто интересное, какой-то новый этап в своей жизни.

Ане совершенно не нравилась невысокая, рыжеволосая клушка, которая смотрела на нее из зеркала. "Любопытно, были ли у меня в роду... евреи?" - иногда задавалась вопросом Ганка, разглядывая собственное отражение. Отчего-то ей казалось, что зеленовато-карие, прозрачные глаза в сочетании с бумажно-белой веснушчатой кожей и темно-рыжими, с медным отливом, буйными, непослушными, вьющимися волосами - признак семитского следа в крови. "А может, у меня были в роду пигмеи-бегемоты..." - обреченно резюмировала Ганка, сознавая, что несмотря на регулярные вылазки на спортивную площадку, полный отказ от мяса, хлеба и всяческих пирожных, ее кость широка в тазу, отчего талия вырисовывалась как у бревна, ноги - катастрофически короткие, а то, что присутствует на месте груди двадцатилетней девушки больше напоминает два немного припухших укуса пчел, или проявления несильной аллергии.

"Великовозрастный подросток-унисекс".

Не очень приятным моментом у зеркала было созерцание свежего, но грозившего остаться навсегда большого шрама на левой скуле под глазом.

"Зато я умная" - утешала себя Аня, со вздохом отрываясь от созерцания самой себя. "И активная" - добавляла утешения, имея в виду множество друзей из сети, а так же большую тусовку киевских интеллектуалов-экстремалов, в которой Ганка считала себя не последним человеком.

Родители Ани, будучи высококлассными специалистами-нефтяниками, чуть ли не с самого её рождения находились в России, где-то в Тюмени, все зарабатывая и зарабатывая денег, присылая ежемесячно достаточно приличную сумму, приезжая в Киев один раз в году на пару месяцев, в отпуск. Сначала Анюта жила на попечении милейшей и тишайшей бабы Юсти, Юстины Прокоповны, мастерицы печь оладушки и всяческие пампушки, но два года назад, когда бабушка, помолясь, в один день скончалась, осталась одна. Так как с детства Анечка зарекомендовала себя в родительских глазах как умненький и самостоятельный ребенок, практически никогда не плачущий, без особых претензий на непосредственно-контактную родительскую любовь и ласку, способный вполне независимо от родительского желания поступить в ДУТ - Киевский университет телекоммуникаций, было все оставлено как есть, с проявлениями бесконтактной родительской заботы в виде денежных переводов и воскресных сеансов в скайпе. Уже два года Ганка жила совершенно одна в трехкомнатной квартире на Подоле.