Меморанда

Мисрикс подошел к кровати и легонько коснулся головы Белоу. Я тоже приблизился и спросил шепотом, не стоит ли его разбудить.

– Если бы это было возможно… – вздохнул демон.

– В каком смысле? – удивился я. Однако прежде, чем он успел ответить, я обратил внимание на лицо Белоу. На нем играла легкая улыбка – такая же, как на лицах Рона, и Дженсена, и других обитателей Вено, заболевших сонной болезнью.

Я глянул на Мисрикса. Тот кивнул.

– Три дня назад мы были в лаборатории – отец трудился над очередной стальной птицей. Он сказал, это «еще один подарочек моим деткам в Вено». В руке у него была маленькая мензурка с дымящейся желтой жидкостью, которую он собирался влить птице в клюв. Потом отец начал что-то говорить мне, и в эту секунду мензурка выскользнула у него из рук и разбилась об пол. Я был в другом конце лаборатории и сразу бросился на помощь. Вокруг отца поднимался густой желтый дым. Он нехорошо выругался и знаком приказал мне не приближаться. Я встал поодаль, потому что его палец приказывал мне остановиться. Потом его глаза закатились, он сказал: «Спокойной ночи» – и упал на пол. И с тех пор я не могу его разбудить.

Внутри у меня все сжалось.

– А вакцина? Ты не помнишь, он не создавал лекарства от желтого дыма? – с надеждой спросил я.

Демон печально кивнул:

– Да. Когда отец изобрел этот дым, он проводил эксперимент на одном из вервольфов. Сначала усыпил его, а через два дня разбудил, введя какое-то вещество.

– И что это было за вещество? – спросил я.

– Не знаю, – огорченно пробормотал Мисрикс. Я поспешил его успокоить:

– Все в порядке. Ты ни в чем не виноват. – Я положил ладонь на его лапу. – А где оно хранится, ты знаешь?

– Да, – с готовностью отозвался он.

– И где же?

Кончиком когтя демон коснулся виска Драктона Белоу.

– Здесь.

6

Я упросил Мисрикса отвести меня в лабораторию, но оказалось, что сделать это можно только днем, когда спят волки-оборотни. Лаборатория помещалась на первом этаже одного из уцелевших зданий на другом конце города, и, по словам демона, дорога туда пролегала через вероломные переулки, идеально подходящие для засады. Сама лаборатория не запиралась, и эти твари знали, как туда пробраться.

– Они могут поймать нас в ловушку, и мы не сможем выбраться, – объяснил демон, бросив последний взгляд на Белоу, перед тем как закрыть дверь.

– Почему же твой отец устроил лабораторию так далеко от дома? – удивился я.

– По двум причинам, – отвечал Мисрикс. – Во-первых, на случай, если кто-нибудь из подопытных сбежит, пока мы спим, а во-вторых, чтобы по дороге немного разминаться.

– А по воздуху ты не можешь меня донести? – спросил я, шагая рядом с демоном по длинному коридору.

– В светлое время суток небо охраняют стальные птицы, – объяснил демон. – Они не тронут нас на земле, но пока солнце высоко, подниматься в воздух слишком опасно. Так уж они устроены: уничтожают все, что ходит и ползает за пределами Города, и все, что летает над ним. Отец очень боялся нападения с воздушных шаров и ракет.

– Вот моя комната, – объявил демон, открывая дверь. Пока он зажигал лампы, я огляделся. Помещение было огромное, светлое и идеально чистое. Лишь небольшая его часть была отведена под жилое пространство, остальную же площадь снова занимали стеллажи. Мисрикс направился к ним и поманил меня за собой.

– Я убрал отсюда книги и основал свой Музей развалин. На этих полках – все самое интересное, что я спас из Отличного Города.

На полках, ряд за рядом, были выставлены разношерстные экспонаты: пули, черепа, громадные куски прозрачного кристалла – очевидно, осколки фальшивого рая. Пока я неспешно двигался вдоль полок, разглядывая эти реликвии и изучая специальные карточки с отпечатанными на машинке подписями, перед моими глазами встал призрак Города. На меня нахлынули воспоминания. Мне казалось, я снова поднимаюсь на лифте на Верхний уровень, в то время как на самом деле я прогуливался вдоль полок с браслетами, куклами, зубами, разбитыми чашками для озноба, мумифицированными пальцами, рогом демона и головами механических гладиаторов с торчащими из всех щелей шестеренками.

– Потрясающе! – воскликнул я. Демон следовал за мной по пятам, сложив ладони так, словно молился на свою сокровищницу. – А что думает об этом твой отец?

– Кажется, он употребил слово «гнусность». Но он никогда не требовал, чтобы я все это выбросил.

– Почему ты решил этим заняться?

– У меня было такое чувство, что во всех этих предметах есть история – история Отличного Города. Нужно просто правильно сложить кусочки – и тогда она прояснится.

– Ты проделал огромный труд, – заметил я. – Что же это за история?

– История любви. В этом по крайней мере я уверен. Но потом я потерял нить – из-за маленького предмета, чей смысл мне непонятен. Он здесь, – сказал Мисрикс, направляясь мимо меня, в глубь музея.

У последнего ряда, в дальнем углу комнаты, он остановился.

– Вот, – провозгласил он, когда я приблизился. Он указал когтем на полку и застыл в созерцании.

Там, между пустой бутылью из-под «Шримли» и синей дланью твердокаменного героя, был выставлен белый плод в полной спелости.