Меморандум

Но сначала, как водится, предыстория. Та самая Света, которая перед отъездом Холодова на Афон, выпрашивала виноград для рождения ребеночка; та самая Света, которая еще в школе сидела за одной партой с Сергеем и «заразилась» от него любовью к литературе, — вот это огромное явление с таким светлым именем была ко всему прочему писателем в широком смысле этого мужского слова. Сергей еще в юности разглядел в существе ее психики огромные каверны с язвами, поставил ей нелицеприятный диагноз «сумасшедшая идиотка», что послужило его благословением практических занятий словесностью. По мнению Сергея, писать нечто стоящее способен лишь ненормальный, то есть, личность, выходящая за рамки общепринятых норм, — а это либо гений, либо маргинал. Так как гении случаются раз в сто двадцать лет и один на сто пятьдесят миллионов, то нам остается быть с рождения — или стать по мере взросления — сумасшедшими.

Мало того, что Света сама настрочила восемьдесят романов и полтысячи стихотворений, она повсюду «пропихивала» сочинения Сергея, которые он писал не для ширпотреба, а для «человека ищущего и думающего не так как все». Мне приходилось читать философские труды друга, но где-то на десятой странице, пробираясь сквозь бурелом тяжеловесных фраз, я ощущал легкое головокружение, чуть позже сильную усталость, потом впадал в обморочный сон. Сам-то Сергей писал книгу, раздавал в виде рукописи друзьям и на другой день терял интерес к написанному, занимаясь реализацией новых идей, которых у них была тьма тьмущая. Зато Света бегала по издательствам, журналам, блогерам и всюду размахивала рукописями Сергея, объявляя его гением тысячелетия. Чаще всего ее выгоняли, но две книги и четыре публикации в журналах все-таки пробить удалось.

Однажды, не смотря на объемный живот, влетела она птичкой легкокрылой сквозь всегда незапертую дверь квартиры в кухню, где мы с Сергеем мирно пили каждый своё, и сходу прозвенела:

— Та-ак! Сергей, Леша, пишем синопсис и бежим на Арбат, там дают по тысяче долларов за штуку, а если примут, то пять тысяч за роман в восемь авторских листов!

За час-полтора мы с Сергеем набросали по три синопсиса и поехали на Арбат. В издательстве, по всему видно, только что созданному, нас направили в зал, где за столами люди в очках принимали тексты. Света усадила нас за соседние столы и сразу, выпятив живот в качестве аргумента, объявила гениями, к которым необходимо отнестись с особым почтением. Юноши лет до двадцати пяти пробежались глазами в дымчатых очках по нашим творениям и почти хором сказали:

— Очень неплохо, чувствуется опытная рука, но!.. Господа, где эротика, где насилие, где экшн? Вы что, забыли завет Марининой: «трупы нужно раскладывать по страницам романа рав-но-мер-но». А где ваши трупы? Где столь желанная читателям расчленёночка, лужи ярко-алой кровушки, протяжные вопли? Сейчас без этого «джентльменского набора» не издается ни одной книжки. Пожалуйста, дополните сюжет клюковкой, сразу расписывайте до восьми авторских листов и приходите за гонораром. Считайте, тест прошли.

Света с видом победителя похлопала нас по плечу, взяла такси и укатила. В воздухе осталась висеть фраза «Что бы вы мужики без женщин, делали?» и облако аромата «Шанель». Аромат Сергей до последней молекулы втянул ноздрями, а на вопрос ворчливо ответил: «До сих пор бы в раю блаженствовали». С чувством полного хаоса в душе направились мы к отцу Сергию домой. Услышав нашу синоптическую историю, он поднял руки и сказал:

— Нет! И не просите. Благословения не дам. Ишь чего захотели: трупы с порнухой, и чтобы равномерно!..

— Батюшка, но для нас это возможность заработать! — воскликнул Сергей.

— У одного из апостолов, помнится, был такой же аргумент, и как всё закончилось! Знаете что, парни, если вам нужны деньги, приходите ко мне, я буду выдавать по пяти тысяч рублей в месяц из своих личных сбережений. А сами давайте-ка пишите только православные книги. Душеполезные! И чтобы никаких иудиных синопсисов!

— Батюшка, но вы посмотрите, как нас издают наши издательства. Вон у Лешки — отказ за отказом.

— Но все-таки семь книг он издал!

— Да, чудом, — кивнул Сергей. — Да, но не благодаря, а вопреки!

— А вы как думали, — тихо произнес священник, устало присев к столу, — всё истинное всегда пробивается сквозь сорняки с трудом, с мучениями, на грани жизни и смерти. Времена-то последние! Грех, если его не исповедают, накапливается, передается от поколения к поколению. Человечество с каждой минутой все более демонизируется. Да, святые нам обещали перед концом расцвет Православия, но ведь на малое время. И царь будет у нас, но опять же, после третьей мировой войны, в которой погибнет половина человечества. Вы, ребята, воины духа! Причем, бьётесь на передовой. Вам — первые пули и осколки, вам — самые тяжелые контузии и ранения. И только Господь вас убережет от верной смерти и никто больше.