Меморандум киллеров

Было уже поздно, и тем не менее прибыли они не в так называемые «Петры», то есть следственный изолятор на Петровке, 38, а в помещение, расположенное, можно сказать, неподалеку, почти по соседству, в доме в Среднем Каретном переулке. И там с задержанными, руки которых были все еще скованы стальными браслетами наручников, провели краткий, но весьма выразительный «инструктаж» — на будущее. «Инструктировали» опера, а полковник только с интересом наблюдал за их профессиональной работой, комментируя отдельные моменты вколачиваемой в пустые головы бездарных исполнителей науки.

— Это, — сказал он позже, в конце урока, — вам, пацаны, в зачет пойдет, когда грамотно работать научитесь. И еще чтоб вы поняли наконец, что мне некогда терять на вас драгоценное время, которое стоит очень больших денег, мать вашу… Они были уже практически в кармане, а теперь зависли, причем неизвестно, что с ними будет дальше. Такую важную операцию сорвали, мудаки вы этакие! И себя наказали — на двадцать кусков, между прочим. А за брак в работе, по правде говоря, еще с вас получить бы следовало. Но так уж и быть, гуляйте… Пусть с вами ваш бригадир базар ведет, а нам этими разборками заниматься некогда.

Полковник мог бы долго еще рассказывать нерадивым «исполнителям», во что обошелся ему их прокол, да что толку. Вот и выходит, что часто цитируемое изречение известного государственного лица — насчет того, что хотели, мол, как лучше (а в данном случае — как попроще и подешевле), — всегда имеет однозначное продолжение. И сейчас у них получилось даже не «как всегда», а как в полной жопе, прости господи…

Преподанная наука сильных возражений со стороны наказанных за промах не вызвала. Поворчали и успокоились — в конце концов, поняли же, что сами виноваты. Пронесло хоть — и на том спасибо. Уж в том, что пронесло, они были уверены. Недаром же сами и давали полковнику подписки о сотрудничестве — специально, чтобы тот мог в критической ситуации, назвав их своими секретными агентами, вытащить из дерьма. Ну вот как сегодня.

— А с тачкой своей идиотской можете распрощаться! — снова завелся полковник, будто вспомнил о том, по какой причине произошло задержание. — Еще раз увижу или услышу, сгною к едрене матери. Боря, проводи их. И бутылку дай на дорогу, ведь без гроша в кармане, а на дворе — ночь.

— Сами добудут, — фамильярно отмахнулся Ряхин. — Чего их учить? Не дети. Пусть благодарят, что вынули их, засранцев…

— Ну как знаешь… И барахло свое пусть забирают, налетчики, мать их… — И когда недовольные и оттого понурые охранники ушли (они, видать, полагали, что их за геройское молчание на допросах и терпение еще самих благодарить должны), Лыков сказал своим коллегам: — А ведь нам, ребята, больше никому нельзя передоверять это наше дело. Давайте думать, пока тот хрен шума не поднял.

— А чего думать, Вадим? — возразил Толя Волошин. — Я бы действовал по отработанной схеме. А пока… Пока можно ему и «хвоста» приделать, а? Чтоб последить, поводить, если он сам попытается смыться или кто-то другой захочет его куда-нибудь переместить. В ту же ЦКБ, не исключено… Там с ним посложнее, пожалуй, будет. Но он, надо понимать, не в том состоянии, чтобы сейчас предпринимать какие-то защитные меры. Эти ж его уделали по полной программе, так что пока оклемается!..

— Просчитал! — усмехнулся озабоченно Лыков. — А про девку его ты что, совсем забыл? Да она ж наверняка уже копытом землю роет! Просто мы еще этого не знаем. А вот как узнаем?

— Девка — это, кстати, серьезно, Вадим. Папаша ее, ты в курсе, президент Экстра-банка. Но это еще ладно. Как я выяснил, он запросто вхож к премьеру — учились вместе когда-то в Финансовой академии. А премьер наш, оказывается, еще и крестный отец его дочки, Кристины, блин. Крестный отец Кристины, сечешь теперь? — Капитан засмеялся. — Простенько так и со вкусом! А вот мне, чтоб узнать об этом, пришлось все их академические архивы перешерстить. Так что я бы здесь сильную активность пока не проявлял, надо бы поосторожнее… А вот когда выйдет на волю, там другое дело…

— В твоих словах, Толя, есть доля истины. Подчеркиваю — доля. Но у нас, ребятки, практически не осталось полезного времени. Эти болваны не справились. А всего и делов-то — на два пальца… Вот и поручай дуракам… В общем, пока суд да дело, нам нужен толковый компромат. Чтоб раз и навсегда решить судьбу приятеля этой крестницы, понимаете? Поэтому думайте, ребята, крепче думайте! Еще один прокол, и… можете себе представить…

— А с этими-то чего будем делать? — спросил недовольный Борис Ряхин. — Что, так и простим? Может, им все-таки устроить маленький… фейерверк? Ну, в назидание потомкам, так сказать?