Memories (СИ)

Доминик не заметила, как встала со стула, когда услышала его голос. Девушка чувствовала, как сердце стучит где-то в горле, словно мешает не только говорить, но и дышать. Но назад пути уже не было: вот он, Эдвард Люпин, стоит прямо перед ней и ждёт ответа. Поэтому ей не оставалось ничего, кроме как начать говорить:

— Я не такая, как Виктуар, — Доминик набрала больше воздуха в грудь, пытаясь успокоиться. Была не была. Назад пути нет, — и не мастер долгих и красивых речей. Но… Ответь мне на вопрос, всего на один вопрос, Тедди, Хорошо? Я прекрасно понимаю, что Вик ты любишь больше жизни, и Лили для тебя словно младшая сестренка… А что насчет меня, Тедди? Что ты думаешь обо мне? Просто это очень важно для меня и я хочу знать…

— Я могу дать тебе лишь один совет, Доми — Тед улыбнулся и сверкнул глазами, а Доминик тут же нашла очередную причину обожать его — Двигайся дальше, не оглядываясь назад, ладно? Ты для меня, как и Лили, как и Роза, как и Люси, как и все, словно младшая сестренка. И я очень тебя люблю. Но только как сестренку.

— И ты знаешь, да? — Доминик опустила голову, нервно усмехнувшись, и постаралась успокоить бешеное сердцебиение.

— Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? — Тедди смеется, но как-то по-доброму, смеется так, что Доминик готова всё мигом ему простить и рассмеяться вместе с ним.

— Просто забыть? Стереть из памяти и никогда не вспоминать? — Доминик с трудом проглотила ком в горле, соленые слёзы выступили в уголках глаз.

— Да. Поверь, тебе будет легче. Ты обязательно найдешь того, кто полюбит все твои недостатки: от родимого пятна на руке до шрамика возле носа. Для каждого в мире есть свой человек, и ты обязательно его найдешь. Ты замечательная девушка, Доми, а замечательные девушки никогда не остаются одни. Просто… Я староват для тебя, ты так не думаешь? Пожалуйста, постарайся двигаться дальше, тебе самой после этого станет легче.

Он подходит к ней, преодолев всю кухню за несколько шагов, и заключает в объятия, целуя в макушку. Ноги у неё в один миг подкашиваются, и она цепляется за футболку Теда, чтобы не упасть. Он отпускает её и, заглянув в глаза и улыбнувшись, уходит прочь.

А Доминик остаётся одна. Стоит и смотрит ему вслед, пытаясь сохранить в своей душе эти последние объятия.

***

— Где шляется твой дружок, Поттер? — Адель третий раз за пять минут взглянула на закрытую дверь.

— Отвали ты от него, Сноу. Какое тебе дело где и с кем он шляется? — Альбус устало зевнул и закинул ноги на небольшой столик, который совсем недавно он же и перенес для того, чтобы Аделаида могла подготовиться к последнему этапу приготовления амортенции.

— Мне плевать где он, но дело в том, что если он не появится прямо сейчас, можете попрощаться со своим планом — её брови снова сходятся на переносице. Альбус отмечает, что она стала хмуриться намного чаще нежели раньше, но тут же заверяет себя что это не его дело.

В комнате повисла тишина, а зелье упрямо бурлило в котле, наполняя своим ароматом комнату. Для каждого запах амортенции разный, но они оба, сами того не замечая, блаженно прикрыли глаза и втянули носом воздух.

Они оба не знают когда все перевернулось с ног на голову и слетело с катушек. Возможно так повлиял на них запах треклятой амортенции, а может просто вечное одиночество. Он и глазом моргнуть не успел, как прижал её к себе и стал целовать. Она и слова сказать не успела, как оказалась у него на коленях и стала отвечать на его поцелуи. В эти поцелуи и прикосновения они вложили всё: всю душу, все эмоции, все слова, невысказанные ранее друг другу — они словно обезумели в этот момент, опьянели от этого мимолетного влечения. Вместо тысячи слов — одни поцелуи. Еще секунда и его руки везде: на шее, на лопатках, талии, животе, в волосах — везде. Еще секунда и он весь в её алой матовой помаде. И это безумие поглотило их с головой и продолжалось бы еще долго, пока воздух в легких не кончился бы. Чистой воды безумие, сносящие крыши обоим и мешающее мыслить продуктивно, концентрируясь на том, для чего они здесь.

Первой опомнилась Аделаида. Она отскочила от Альбуса словно от огня и посмотрела на него дикими глазами с огромными, расширившимися зрачками. Только сейчас она поняла что произошло. Всё тело горело, словно от прикосновений Поттера на нем останутся тысячи ожогов, а на губах резко почувствовался привкус коньяка, который он пил, кажется, вечность назад.

Альбус, кажется, ошарашен не меньше; словно в трансе, он пронзает её взглядом ярко-зеленых глаз, а потом словно оживает и принимается стирать её помаду со своего лица. Ощущение, что прошла уже целая вечность. Вот, спасительный скрип ручки и в дверях появляется Скорпиус.

«Мерлин, Малфой, почему ты не мог появиться десять минут назад?» — мелькает в голове у обоих.

— Вот амортенция — хрипит Аделаида, предварительно прочистив горло. Не помогло.