Меморист

Следователь Фиске, мужчина с печальными, как у бассета, глазами и пышными усами задавал Меер все новые вопросы, на которые у нее не было ответа. Один за другим. Нет, она не знает, где ее отец; нет, она не знает эту женщину, обнаруженную на кухне. Нет, она не может сказать, пропало ли что-нибудь. Нет, она никогда раньше не бывала в доме; она вообще впервые в Вене.

Наконец следователь сдался и оставил Меер одну в гостиной отцовского дома. Некоторое время она оставалась там, не зная, что делать дальше, наблюдая за суетящимися полицейскими, заполнившими все помещение; они фотографировали, снимали отпечатки пальцев, заглядывали во все углы, шкафы, двери. Меер казалось, что отец не потерпел бы подобного вторжения, но она не могла ничего поделать.

— Я только что переговорил со следователем. Он сказал, что вы свободны.

Девушка подняла взгляд. Это был тот самый мужчина, кому она открыла входную дверь, после того как обнаружила на кухне мертвую женщину.

— Пульс у нее не прощупывается, — только и сказала ему Меер. — Я не знаю, что делать.

После чего мужчина взял все в свои руки. Он вызвал «Скорую помощь», начал делать искусственное дыхание с непрямым массажем сердца и продолжал его делать вплоть до самого прибытия медиков. Быть может, женщина умерла по вине Меер. Если бы она не потеряла те несколько решающих секунд и начала делать искусственное дыхание сразу же, как только обнаружила ее, возможно, та была бы сейчас жива.

— Когда вы ее обнаружили, ей уже ничем нельзя было помочь, — заверил ее мужчина.

Неуютный парадокс: он казался Меер знакомым незнакомцем. Она не узнавала в нем ничего — ни мягкий голос, ни высокий лоб, ни темно-русые вьющиеся волосы, ниспадающие на воротник бледно-желтой рубашки, ни холодные серо-голубые глаза, ни рот, намекающий или на какую-то тайну, или на способность быть жестоким. Меер была убеждена в том, что до сегодняшнего дня ни разу не встречалась с ним и нигде его не видела, — но только она его знала. И он ее знал. Не ответил ли он только что на вопрос, так и не произнесенный вслух?

Двое полицейских с носилками прошли в сторону кухни, и мужчина переместился, загораживая собой дверь.

— Вам незачем оставаться здесь. Куда вас отвезти? В гостиницу?

— Спасибо… — начала было Меер, но тотчас же осеклась. — Я даже не знаю, как вас зовут. И как вы здесь оказались, — она подняла руки и беспомощно уронила их. — Я вообще ничего не знаю.

— Извините, — уголки губ поднялись в улыбке, и тайна исчезла. — Себастьян Отто. Я друг вашего отца. Он позвонил мне сегодня утром и сказал, что не успеет вернуться домой к вашему приезду. Он добавил, что домработница будет дома и, разумеется, вас впустит, но поскольку она не говорит по-английски, Джереми попросил меня встретить вас, проследить, чтобы все было в порядке, и объяснить его отсутствие.

— Проследить за тем, чтобы все было в порядке? Это его слова?

Себастьян кивнул.

— Следователь мне ничего не сказал. А вы не знаете, разобралась ли полиция в том, что здесь произошло? Обычный грабеж с непредвиденными последствиями? Или что-то более серьезное?

— Я бы с радостью вам ответил, но ничего не знаю. Могу только сказать, что ваш отец очень умный и осторожный — определенно, он знает, как защитить себя… Не сомневаюсь, что с ним все в порядке, где бы он ни был.

— У вас есть дети?

Себастьян кивнул, и Меер показалось, что она заметила у него в глазах мелькнувшую боль.

— Почему вы спросили об этом?

— Вы так меня утешаете — должно быть, вы заботливый отец.

— Наверное, я просто пытаюсь утешить самого себя.

— Мой отец — у него все в порядке. С ним ничего не может случиться.

Это была реакция ребенка. Таким Меер видела отца в детстве: бесстрашным искателем приключений, побеждающим драконов, отчаянным пиратом, похищающим украденные сокровища. И вот сейчас ей пришлось напоминать себе, что отцу уже шестьдесят пять лет, что он очень религиозный, несколько эксцентричный ученый, развращенный постоянным везением. Ее охватило беспокойство.

Из кухни в гостиную вошли двое полицейских с носилками. Даже за спиной Себастьяна Меер разглядела под простыней очертания женщины, обнаруженной на кухонном полу. Ее передернуло.

— У меня тут машина. Я могу вас куда-нибудь подвезти?

— Следователь сказал, что, закончив здесь, он отправится в художественный салон, чтобы выяснить, сможет ли ему кто-нибудь сказать, где мой отец. Вы не могли бы отвезти меня туда?

Узкая улочка перед домом Джереми Логана была забита полицейскими машинами, и Себастьяну потребовалось несколько минут, чтобы вывести свой «Мини-Купер» из этого столпотворения.

Когда они доехали до конца квартала, Меер оглянулась назад.

— Вы ее знали?

— Только здоровался, когда она открывала дверь. И говорил спасибо, когда она приносила чай или прислуживала за ужином.

— Как ее звали?

— Рут… — Себастьян замялся. — Фамилии я не знаю.