Мемуары

Подобная деятельность, особенно в области внешней политики, легко может привести к конфликтам. Так и случилось, когда по частной инициативе началось формирование финского добровольческого батальона СС, который весной 1941 года должен был отправиться в Германию. Когда об этом узнало правительство, подготовка успела зайти уже так далеко, что кабинет почёл за лучшее согласиться с этой инициативой, опасаясь, что сопротивление помешает экономическим отношениям и вообще произведёт невыгодное впечатление на Германию.

Я со своей стороны считал, что такая затея втянет Финляндию в великодержавную и расовую политику Германии, и, как главнокомандующий, воспротивился инициативе на том основании, что весь солдатский материал нам необходим в собственной стране. Мой отказ от затеи стал более резким, когда я узнал, что среди вербовщиков есть люди, ссылающиеся на то, что они действуют с разрешения главнокомандующего. Не мог я одобрить и обоснования, выдвинутого министром иностранных дел: якобы формированием такого добровольческого батальона Финляндия может оказать политическое воздействие на европейскую политику Германии и подчеркнуть идейное с ней единение.

Несмотря на все возражения, батальон был сформирован в срок, а его бойцы обязаны были подписать договор о прохождении в нём двухгодичной службы. Мне всё же удалось ограничить вербовку лицами, не находившимися на армейском учёте, а также той группой военнообязанных, которая не относилась к следующему призыву в армию. Расформирование батальона, которое произошло два года спустя, породило, как и можно было ожидать, серьёзные проблемы.

Ранней весной 1941 года в наших отношениях с Германией не произошло ничего нового, но 20 мая президент Финляндии принял министра Шнурре, который был послан в нашу страну по поручению Гитлера. Как я уже отмечал выше, теперь было раскрыто требование Молотова о получении свободных рук относительно Финляндии, высказанное им на переговорах в Берлине, а также позиция Германии по этому вопросу. Напряжение между Германией и Советским Союзом, как сказал Шнурре, не обязательно должно привести к войне, но и такая возможность не исключается, как и то, что СССР может выступить и на Балканах, и может напасть на Финляндию. Рейхсканцлер поэтому предложил направить одного или нескольких военных экспертов в Германию для ознакомления с теми докладами, которые касаются вызывающего озабоченность положения в мире и с которыми там хотят ознакомить.

На это президент Рюти ответил, что Финляндия ни в коем случае не нападёт на СССР и что она также не хочет оказаться втянутой в войну между великими державами. Но если нападут на нас, мы ответим ударом на удар. Если мы в этом случае получим помощь, то мы будем очень благодарны. На вопрос президента, посчитает ли Германия нападение СССР на Финляндию поводом для объявления войны, министр Шнурре дал положительный ответ.

О содержании этой беседы я узнал на обеде, который президент республики дал в честь большинства членов правительства, министра Шнурре и нашего посла в Берлине Кивимяки. Мнение президента, моё и правительства заключалось в том, что нам для того, чтобы ориентироваться в современной ситуации в мире, следует послать в Германию делегацию офицеров для получения информации, обещанной Шнурре.

Для того чтобы подчеркнуть информационный характер делегации, я поначалу не стал назначать её членов из состава высших офицерских чинов. Однако, узнав, что наших офицеров намерены принять руководящие военные деятели Германии, я всё же посчитал более правильным назначить руководителем делегации начальника генерального штаба. Полученные генерал-лейтенантом Хейнрихсом инструкции говорили, что он не имеет полномочий принимать какие-либо решения и что ему необходимо тщательно избегать выдачи любых обязательств. Президент в беседе со Шнурре подчеркнул, что Финляндия самым искренним образом желает оставаться в стороне от выяснения отношений между великими державами.

25 мая в Зальцбурге делегацию приняли генерал-фельдмаршал Кейтель и генерал Йодль. Первый из них произнёс приветственную речь и в общих чертах высказался в том смысле, что перед Германией стоят новые значительные задачи, выполнение которых требует тщательной подготовки. Задача, из которой вытекает идея настоящего приглашения, «не является срочной», никаких решений ещё не принято, «однако у немцев в обычае готовиться основательно и заблаговременно, чтобы можно было, когда наступит момент, действовать быстро».