Мемуары (1887-1953)

Отзывались о прорицательнице с таким благоговением, что захотелось сходить поговорить с ней инкогнито. Но, когда я вошел к ней, она протянула ко мне дрожащие руки. «А вот и ты! – сказала она. – Я ждала тебя. Мне приснилось, что ты – спаситель отечества». Я подошел под благословение, но она схватила мою руку и поцеловала. Я был смущен и взволнован. Она смотрела на меня сияющим взглядом. Проговорили мы долго. Я признался ей, что мучаюсь, не убийство ль Распутина причиной всем нынешним трагедиям.

«Не мучься, – сказала она. – Господь хранит тебя. Распутин – орудие дьявола, ты убил его, как святой Георгий дракона. Да и „старец“ отныне хранитель твой. Убив его, ты уберег его самого от будущих его страшнейших грехов.

А Россия должна искупить вину испытаниями. Много времени пройдет, пока будет прощена. Романовы немногие уцелеют. А ты переживешь их и обновлению России поможешь. Ты начал, тебе и закончить».

Ушел я от старицы в смятении. Немыслимым казалось, что и Бог, и Распутин – соохранители мои!.. И всё ж, признаюсь, в течение всей жизни моей имя Распутина не раз спасало и меня, и близких.

Глава 27

1918–1919. Последние дни императора и его семьи – Убийство великих князей в Сибири и Петербурге – Вел. князь Александр тщетно просит союзников о помощи – Отъезд в изгнание

Первой большевицкой расправой над императорским семейством было убийство великого князя Михаила, младшего брата царя. Второй – расстрел самого императора и его семьи.

До августа 17-го Николая с женой и детьми продержали под арестом в Царском Селе. Затем Временное правительство постановило сослать их – вопреки надеждам их не в Крым, а в Сибирь, в Тобольск.

С ними же поехали, решив разделить их участь, преданные им люди: фрейлина графиня Гендрикова, гофлектриса м-ль Шнейдер, гофмаршал князь Долгоруков, генерал Татищев, доктора Боткин и Деревеньков, учителя швейцарец Жильяр и англичанин Гиббс и матрос Нагорный, дядька царевича, носивший мальчика на руках, когда тот не мог ходить, и несколько верных слуг.

Когда пароход, переправлявший пленников из Тюмени в Тобольск, плыл мимо Покровского, родного села Распутина, императорская семья увидела с палубы дом «старца». Все потрясения, случившиеся со времени смерти распутинской, так и не смогли поколебать веру императрицы в сибирского «пророка». Может, и это видение на палубе расценила она как распутинское благословение.

В Тобольске узников поселили в доме тамошнего губернатора. Не раз караульным приходилось отгонять от дома народ. Люди, проходя мимо, снимали шапки, крестились, стояли под окнами.

Поначалу условия содержания царской семьи были сносные. Охранники вежливы, а начальник охраны, полковник Кобылинский, искренне привязанный к государям, делал для них всё, что мог. Но после октябрьского переворота «солдатский комитет», так сказать, обесправил его, и узники стали подвергаться унижению и оскорблениям. В феврале 18-го армия было демобилизована, прежние солдаты охраны сменились новыми – наглецами и подонками. Положение заключенных становилось с каждым днем все хуже. Попытки выручить их ничего не дали. Во-первых, государи и сами не раз заявляли, что России не бросят. Во-вторых, делу помешал некто Соловьев, распутинский зять, посланный Вырубовой в Тобольск устроить бегство императорской семьи. Субъект же этот, которому Вырубова слепо вверилась, был разом агентом и большевиков, и немцев. Немцы, временно оккупировав часть России, затеяли вернуть императора и заставить подписать брест-литовский договор. Притом везти его следовало, понятно, тайно. Соловьев вызвался исполнить поручение. С помощью отца Алексея, духовника государей, он связался с ними и убедил государыню, что он и только он, ведомый духом Распутина, в силах спасти их. Уверил их, что отряд, триста человек офицеров, ждет только знака его, чтобы броситься к ним на выручку. Бегство государей действительно готовили монархические организации, но все их посланцы попались в ловушку к Соловьеву и бесследно исчезли. В 1919 году Соловьева с женой арестовала белая армия во Владивостоке. Бумаги его проверили. Вина его была налицо. Все ж удалось им бежать в Германию.

В апреле 1918 года из Москвы прибыл комиссар Яковлев с отрядом в сто пятьдесят человек и неограниченными полномочиями. Спустя три дня он объявил императору, что должен перевезти его, однако не уточнил куда. Уверил только, что никакого вреда ему не причинят. Разрешил вдобавок сопровождать его всем желающим. Императрица оказалась перед мучительным выбором. Царевич заболел, перевозить его нельзя. Сына она бросить не может, отпустить мужа в неизвестность тоже. В конце концов решила последовать за императором, оставив с сыном трех дочерей, учителя Жильяра и доктора Деревенькова. Великая княжна Мария, князь Долгоруков, доктор Боткин и трое слуг поехали с императором и императрицей.