Мемуары

По прибытии в Малакаль мы принялись ожидать нильский пароход. Недавние сильные проливные дожди сделали сухопутную дорогу на Джубу непроходимой. В лучших условиях можно было уже через день оказаться у цели, тем более что пароход добирался туда же семь суток. Внезапно меня осенила идея: не убедить ли одного из моих случайных попутчиков — немца отправиться в это путешествие, совершив объезд в несколько сотен километров по проселочным дорогам. (В глубине души мне хотелось опять повидать нуба.) Как могла, я разъяснила своему соотечественнику все преимущества отрезка пути по другой, западной, сгороне Нила, проходящей через Талоди и горы Нуба.

— Оттуда можно проехать через Вау в Джубу при любой погоде, — убеждала я. — Кто знает, может даже не будет потеряно время, ведь нет гарантии, сумеете ли вы достать билет и устроить переправку машины, когда пристанет следующий пароход. Кроме того, — представила я новый аргумент, — вы сможете сэкономить приличную сумму денег, так как два билета на пароход и налоги на погрузку обойдутся недешево. — Заметив задумчивость немца и сделав небольшую эффектную паузу, продолжила: — Не лишним окажется и познакомиться с нуба, с их праздничными боями на ринге.

— Я знаю лотуко, [482]— произнес мой собеседник, — так как семь лет жил в Экваториальной провинции вблизи Торита.

— Это великолепно! — вскричала я, — тогда вас тем более должно вдохновить мое предложение.

— А каково состояние дорог от гор Нуба до Малакаля? — все еще колеблясь, спросил он.

— Хорошее, — заверила я, и это полностью соответствовало истине. — Только после переправы на пароме желательно не попасть в болотистые луга, где и с внедорожником может случиться беда. Но способна ли ваша машина вынести такую поездку? Ведь у «нансеновцев» были новые автомобили.

— Мой «фольксваген» идет прекрасно, — заявил немец самоуверенно, — не секрет, что в Африке нужно уметь ездить, а я это умею.

Случай пришел на помощь моим замыслам: нильский пароход пристал в Малакале, но, как я и предсказывала, такой загруженный, что не смог взять на борт ни людей, ни машин. Следовательно, оставалось ждать еще неделю до прибытия следующего, может, даже и дольше. Теперь немец всерьез принялся взвешивать мое предложение. Конечно, изрядная доля риска в подобном предприятии, несомненно, присутствовала, а тот, кто имел представление о громадных территориях и малой населенности этих областей, счел бы мой план чересчур смелым. Но любовь к нуба пересиливала все доводы разума.

За поездку немец потребовал заплатить вперед 1500 марок. У меня было 1800, но хватит ли оставшихся денег для дальнейшей поездки в Найроби? Кроме того, никто не мог дать гарантий добраться до гор Нуба в целости и сохранности. Осман Наср Осман не уставал предостерегать меня от этого путешествия.

— В апреле, — увещевал он, — я смогу вас взять с собой в интереснейшую инспекционную поездку на плато Бума к эфиопской границе, где будет масса великолепных возможностей фотографировать зверей и туземцев.

Я призадумалась: стоял только февраль — так долго мне не хотелось сидеть без дела в Малакале. Мысль удивить нуба своим визитом стала уже идефиксом.

Тем временем моя попытка побудить немца согласиться на меньшую сумму привела к тому, что он ринулся бронировать места на следующий пароход. Прекрасно отдавая себе отчет, насколько мое желание еще раз повидать нуба сильнее разума, я, уже не колеблясь, решила пойти на жертвы. В итоге мы договорились выехать уже на следующий день, причем, заплатив за поездку, я обязательным условием поставила месячное пребывание нашей группы в Тадоро.

Возвращение в Тадоро

Мы дожидались последнего парома, чтобы переправиться на противоположный берег Нила. Солнце уже садилось, у спокойно текущей реки я наблюдала, как шиллуки копьями вытаскивали из воды гигантских рыбин. Длинные узкие лодки рыболовов иногда опрокидывались, и ко мне не раз приходили мысли о множестве крокодилов, подкарауливавших здесь, особенно в этот вечерний час, свою добычу. Во время нашей переправы солнце уже опустилось за бескрайнюю саванну, простиравшуюся до линии горизонта.

Мы втроем — я между немцем и англичанином — сидели впереди в «фольксвагене», битком загруженном до потолка. Справа и слева от нас — лишь открытое пространство, не попадалось ни одной хижины, ни человека, ни даже дерева.