Мемуары

После утомительных поездок на премьеры фильма перед фестивалем мне хотелось немного отдохнуть. Я решила провести отпуск на море вместе с моим другом Германом Шторром, которому из-за чрезвычайной занятости уделяла слишком мало внимания. Недалеко от Венеции, близ Лидо, есть небольшая рыбацкая деревушка, где мы и уединились.

Всего в нескольких километрах от нас уже начало свою работу жюри, мы же с Германом продолжали наслаждаться жизнью в местечке, где меня никто не знал и можно было без помех принимать солнечные ванны в песчаных дюнах. В здании, где проводился фестиваль, я появилась в самый последний момент. В немецкой делегации и оргкомитете фестиваля уже сильно волновались, ведь ни у кого не было ни малейшего представления о том, где же я нахожусь. «Олимпия» входила в число главных претендентов на получение премии. Нашими конкурентами были «Белоснежка и семь гномов»[288] Уолта Диснея, английская лента «Пигмалион»[289] и «Набережная туманов» Марселя Карне.[290]

Ко всеобщему изумлению и недовольству, итальянский губернатор Ливии маршал Бальбо,[291] друг дуче и министр авиации, неожиданно прилетел в Венецию и изъявил желание на торжественных мероприятиях сидеть рядом со мной. Руководство фестиваля отказало ему, поскольку по протоколу я должна была сесть рядом с итальянским министром Альфьери и немецким послом фон Маккензеном.[292] Бальбо был оскорблен и в тот же день покинул Лидо. Меня огорчил этот инцидент, поскольку из-за него было поставлено под вопрос фантастическое предложение, сделанное маршалом. Для съемок запланированной мною «Пентесилеи» он обещал предоставить тысячу белых коней с всадниками-ливийцами для сцен с битвами — сражения между амазонками и греками намечалось снимать в пустыне Ливии.

В Венеции успех «Олимпии» достиг своей кульминации. Картина получила «Золотого льва», оставив позади фильмы Уолта Диснея и Марселя Карне.

На вручении премии я встретила своего старого знакомого, Карла Фолльмёллера, пятнадцать лет назад открывшего меня как танцовщицу для Макса Рейнхардта. Фолльмёллер жил теперь в Венеции в палаццо Вендрамин, в котором провел последние дни Рихард Вагнер. В этот старинный дворец на Большом канале[293] Карл пригласил меня на ужин. Здесь при свечах за бокалом великолепного вина я провела свой последний вечер в Венеции.

Розенгартен

Перед съемками «Пентесилеи» мне хотелось сделать большой перерыв. Я должна была снова собраться с силами после огромного напряжения, связанного с «Олимпией». Работа над этим фильмом отняла у меня три года жизни.

Лучшим отдыхом я считала скалолазание, которым тогда была просто одержима. Лишь тот, кто занимается этим видом спорта и любит его, способен понять, насколько страстно им можно увлечься.

Ганс Штегер уже выбрал интересные маршруты, а под конец хотел вместе со мной совершить второе восхождение по маршруту Диретгиссима на восточной стенке Розенгартена. Когда-то Ганс поднялся по ней первым вместе с бельгийским королем Альбертом, отцом Леопольда III. Я часто стояла в восхищении перед этой гигантской стеной, вздымающейся в высоту на тысячу метров, и не представляла себе, что смогу когда-нибудь вскарабкаться на нее. Тогда это казалось невыполнимой задачей.

Предварительные тренировочные восхождения становились все труднее. Когда я снова набрала хорошую форму, Штегер предложил сначала, в качестве испытания, покорить северную стенку Розенгартена. Эта мрачная, почти черная отвесная стенка, расположенная напротив башен Вайолетт, выглядела неприступной. Штегер размышлял, какую трассу выбрать — Пиаца или Золледера. Остановились на втором варианте.

Мы прошли стенку за рекордное время — три часа, несмотря на то что нас неожиданно застала начинающаяся вьюга. До этого мне еще никогда не приходилось преодолевать столь длинные траверсы. Потом в хижине Вайолетт мы отогревались горячим молоком и коньяком.

Моя мать Берта Рифеншталь (урожд. Шерлах)

и отец Альфред Рифеншталь, 1902 г. — год моего рождения.

С моим братом Гейнцем. Ему здесь шесть лет, мне — девять.

Четырехлетним ребенком я начала записывать свои первые стихотворения.

Макс Рейнхардт пригласил меня в свой Немецкий театр выступить с вечерами танца. 20 декабря 1923 г. я впервые танцевала на этой всемирно известной сцене. «Сказочный цветок» — так назвала я этот танец.