Мемуары

Когда я вошла — сердце ушло в пятки. Кроме Нимейри, собрался весь кабинет министров и съемочная группа. Президент обнял меня. Особенное, почти праздничное настроение царило всюду. По знаку Нимейри подали кожаную шкатулку, которую он медленно с улыбкой передал мне. Волнуясь, я подняла крышку и увидела на широкой шелковой розовой ленте орден.

Теперь напряжение у присутствующих спало, все засмеялись и начали говорить, перебивая друг друга. Пока я смущенно рассматривала орден, президент объяснил, почему суданское правительство наградило меня. Он с восхищением говорил о содержании и оформлении обоих альбомов, о том, что даже мусульманам можно показывать неодетых нуба, совершенно не задевая их религиозных чувств. «Поэтому, а также потому, что Судан стал вашей второй родиной, мы награждаем вас этим орденом». Словами «Мы все вас очень любим, да благословит вас Господь» закончил он свою речь.

Растроганная выражением искренней симпатии, я поблагодарила президента. Вечером награждение можно было увидеть по телевидению. Фантастикой показались мне те мгновения у стен суданского посольства в Вашингтоне, когда приходилось вымаливать визу, или в Кадугли, когда плакала, лежа на полу перед маленьким полицейским начальником, который не хотел пропускать меня дальше.

Уже на следующий день я смогла переговорить с Халидом Эль Кхеиром Омером, государственным министром, о новой экспедиции. Он пообещал, что на этот раз больше не будет проблем.

— Напишите, что нужно, и вы получите любую помощь. Впрочем, — добавил он, — думаю, что могу вас обрадовать: мы заказали несколько сотен ваших альбомов о нуба в Англии и Америке. Правительство хочет подарить их к Рождеству иностранным посольствам.

В этот момент я твердо решила, что еще раз встречусь с нуба для журнала «Гео».

В Индийском океане

Полет в Малинди прошел спокойно, но сразу после прибытия мы испытали шок: пропал весь багаж, который еще в Найроби прошел таможню. В нем были бесценные кинокамеры и все оборудование для погружений. К тому же на сей раз из-за высоких ставок мы не застраховали багаж. Хорсту пришлось срочно лететь обратно в Найроби, чтобы возглавить поисковую операцию. То, что он там узнал, было ужасно: таможенники уверяли, что весь багаж прибыл вместе с нами в Малинди тем же рейсом без промежуточной посадки. И действительно, в самолете нашлись соответствующие документы, но это все. Хорст потребовал разрешения осмотреть складские помещения аэропорта. Через несколько часов, когда он уже хотел отказаться от этой затеи, багаж обнаружился спрятанным под одеялами и мешками в углу. Мы были благодарны случаю за это чудо. Ящики были из алюминия, и Хорст разглядел уголок, блеснувший сквозь мешок.

Нам повезло, что Штолли, инструктор по погружению, обучавший нас еще три года назад, все еще руководил базой ныряльщиков вместе с супругой Джени. Он знал лучшие места и, кроме того, был не только хорошим, но и очень ответственным водолазом. Ему мы полностью доверяли. Вода была такой теплой, что можно было погружаться в купальниках — ощущение великолепное. Без водолазного костюма чувствуешь себя свободнее и легче. Правда, в Индийском океане нельзя работать с такими же удобными специальными лодками, как, например, на Карибах, где волны очень высоки. Штолли использовал простую рыбацкую лодку, с ловкостью маневрируя у внешнего рифа. По сравнению с Карибами погружение здесь было намного опаснее.

В следующие дни пришлось сделать передышку. Очень штормило. Когда мы в первый раз спустились под воду, видимость была очень плохой. Тут я обнаружила что-то темное и большое, но смогла различить только очертания. Когда оно приблизилось, я решила, что это большая лодка. Потом увидела, что Штолли и Хорст подплывают к темной гигантской рыбине, под брюхом которой сновали рыбы-лоцманы. Когда мы поднялись на поверхность, Штолли сказал:

— Это была самая крупная манта, которая когда-либо мне попадалась. По крайней мере, метров девяти длиной.

Новое погружение принесло с собой и новый сюрприз. Штолли мечтал о «своей» тигровой мурене.

— Красавица, — восхищался он, — она очень фотогеничная и ласковая, как котенок.

Но, к сожалению, ее не было. Мы находились на глубине двадцати пяти метров, когда на меня быстро поплыло что-то длинное и белое, с виду напоминавшее гигантскую змею. От ужаса меня парализовало на несколько секунд. Животное молниеносно проскользнуло между моим телом и руками и ласково прижалось — это оказалась горячо любимая Штолли тигровая мурена. А так как несколько дней ее не кормили, то она ждала от меня обычной подачки.

Сквозь водолазные очки Штолли я смогла разглядеть его засиявшие глаза. Он был счастлив, что любимица объявилась, и поманил к себе.

На следующий день мне тоже доверили ее покормить, и я смогла убедиться, что мурена берет колбаски с руки очень осторожно. Штолли это снял. Когда позже я увидела ту сцену на экране, мне бросилось в глаза то, чего мы все в воде не заметили: как плотно под моими ногами плавали три крупные ярко-красные рыбины. Их ядовитые иглы почти касались моих колен.