Мемуары

Из моего рассказа вы могли убедиться, что любовь ко мне Кардинала продолжалась недолго. Сеннетер, от природы усердный миротворец, перед отъездом двора хотел, по его собственным словам, пролить немного елея на то, что было, — уверял он, — всего лишь недоразумением. В самом деле, Кардинал не имел причин на меня сетовать, а я тем более не желал сетовать на него, хотя причин для этого у меня было предостаточно. Примириться куда легче, когда ты не расположен к обидам, нежели когда ты к ним расположен, даже не имея на то причин. Описанные обстоятельства мне это доказали. Сеннетер сообщил Первому президенту, что Королева похвалила Кардиналу мою твердость, и слова ее так запали ему в ум, что он никогда их не забудет. Я узнал эту подробность долго спустя от г-жи де Поммерё, которой ее передал сын Первого президента — Сент-Круа. Перед отъездом в Гиень Кардинал всеми способами старался выказать мне свою дружбу; он даже изъявил готовность предоставить мне решить, кого избрать купеческим старшиной 266, что с виду казалось учтивостью, а на деле было ловким ходом: Кардинал признавался, что от прежнего купеческого старшины, которого он назначил сам, ему не было никакого проку. В тот же самый день он употребил все силы, чтобы поссорить меня с г-ном де Бофором, воспользовавшись предлогом, для объяснения которого надобно воротиться несколько вспять.

Вы уже знаете, что Королева пожелала, чтобы я утаил от герцога де Бофора ее намерение арестовать принцев. В тот день, когда оно было исполнено, в шесть часов вечера, герцогиня де Шеврёз вызвала нас обоих к себе и за великую тайну, которую якобы Королева по окончании мессы приказала ей открыть нам, сообщила о готовящемся предприятии. Герцог де Бофор принял ее слова за чистую монету. Я пригласил его в архиепископство пообедать и весь вечер просидел с ним за шахматами, чтобы помешать ему отправиться к г-же де Монбазон, хотя ему очень этого хотелось; принц де Конде был арестован прежде, чем она хоть что-нибудь заподозрила. Герцогиня пришла в ярость. Всеми силами старалась она убедить г-на де Бофора, что его обманули. Он высказал мне свою обиду, я объяснился с ним в присутствии герцогини и извлек из кармана патент на звание адмирала. Герцог де Бофор меня обнял, г-жа де Монбазон несколько раз нежно меня поцеловала, и на том дело кончилось. Но Кардиналу захотелось оживить его за два-три дня перед отъездом в Бордо. Он выказал горячую дружбу герцогине де Монбазон, пустился с ней в [267]необычные откровенности, долго ходил вокруг да около, чтобы наконец поверить ей, в каком он был отчаянии, когда, сдавшись на уговоры г-жи де Шеврёз и коадъютора, принужден был утаить от нее арест принцев. Герцог де Бофор, которому президент де Бельевр объяснил, что мнимая доверенность Мазарини — самое обыкновенное притворство, сказал мне в присутствии г-жи де Монбазон: «Будьте начеку! Держу пари, нас вскоре постараются поссорить, использовав для этой цели мадемуазель де Шеврёз».

В первых числах июля Король выехал в Гиень, и Мазарини незадолго до своего отъезда имел удовольствие убедиться, что самый слух об этом походе наперед подтвердил все те следствия, какие Кардиналу предсказывали: бордоский парламент постановил поддержать принцев и послал своего депутата в парижский Парламент; депутату этому, которого в Париже встретили с распростертыми объятиями, запрещено было видеться с Королем и его министрами; герцоги де Ла Форс и де Сен-Симон готовились выступить на стороне принцев (у них не хватило решимости исполнить свое намерение), и вся провинция была накануне возмущения. Кардинал был совершенно потрясен. Он стал искать даже в самых безвестных фрондерах с низостью, описать которую я не берусь. Месьё остался начальствовать в Париже, двор приставил к нему для надзора Ле Телье. Хранитель печати г-н де Шатонёф был введен в Королевский совет; мне также предлагали участвовать в нем, но я, само собой, счел разумным отказаться; растерянность охватила всех без изъятия, поэтому все мы очутились в таком положении, когда, какой путь ни избери, на каждом шагу можно оступиться. Я изложу вам это подробнее, после того как в нескольких словах расскажу о походе в Гиень.