Мемуары

— Он умер год или два назад. Отравился грибами.

— А где жил господин Мозер во время войны и некоторое время после?

— В Южном Тироле, — сказала она, — вместе с богатой англичанкой.

— А вы не слышали, что господин Мозер был в концлагере?

Дочь Пиаца посмотрела на меня озадаченно:

— Что за ерунда, кто это говорит?

— Тренкер, — сказала я, — Луис Тренкер утверждает это.

— Вот врун! Господин Мозер не находился в заключении ни единого дня, он всю войну только и делал, что крутил роман со своей англичанкой.

Свидетели этого разговора до сих пор живы, но юридически возбуждать уголовный процесс против Тренкера слишком поздно. К сожалению, не всегда выпадает счастье доказать истину в нужный момент.

МОИ ЧЕРНОКОЖИЕ ДРУЗЬЯ

Найти работу в Германии я теперь и не надеялась. Имело смысл отправиться за границу. Мысли и желания снова крутились вокруг нуба, всегда ко мне благосклонных и подаривших мне столько счастливых часов. Хотелось, если возможно, всегда жить среди них, и это желание все возрастало. Но то были иллюзии, мечты, действительность же выглядела иначе.

Во время предыдущей поездки в Африку нам здорово повезло: удалось без помех поработать в Судане, несмотря на беспорядки. А вот Бернхард Гржимек, известный исследователь животных, находившийся в этой стране примерно в то же время, умудрился попасть в хартумскую тюрьму по обвинению в шпионаже. И только из-за того, что его самолет, летевший из Кении, должен был совершить вынужденную посадку на летном поле Судана. Я хорошо осознавала степень риска, но меня все же неудержимо тянуло на неспокойный Африканский континент.

Мои друзья пытались меня отговорить от очередной экспедиции, используя всевозможные доводы, обращались к моему разуму. Но думать о том, что я, например, могу заболеть у моих черных друзей, просто не хотелось. Разумеется, в путешествии случиться могло все, и считаться с этим приходилось. Но я рвалась к нуба, даже смерть рядом с ними казалась мне более приемлемой, нежели в большом городе, где мне, особенно после смерти матери, жилось крайне одиноко. Я любила этих людей, а наблюдать за их жизнью мне было крайне приятно. Веселый нрав нуба ярко контрастировал с их же бедностью, но поэтому и действовал заразительно. Как хорошо я понимала Альберта Швейцера, теолога, в конце концов решившего стать врачом в тропиках.

Я связалась с моими друзьями нуба через Джуму Абдаллу, масакин-нуба, одного из немногих в этом племени, кто знал английский язык. Он работал учителем в школе в Рейке, где обучал суданских детей.

Сообщив Джуме свой адрес, отправила конверты с марками, и теперь почта приносила от него письма по меньшей мере дважды в месяц. Он писал, что происходило у нуба, о болезнях и смертях, а также о том, что нескольких недавно рожденных девочек назвали Лени.

К Рождеству через семью Вайстроффер я отправила посылку с подарками для нуба — чай, сахар, сладости и для каждого по пестрому платку. Приклеила ради ясности к каждому пакетику фотографию получателя. И позже узнала, что все было доставлено точно по назначению.

И сама я в то Рождество тоже не осталась без подарка. Хельге прислал мне самодельный макет будущего дома, который я запланировала построить в поселении нуба, а также архитектурный проект Нуба-замка, состоящий из шести высоких круглых домов с внутренним двором посередине. Мои мечты начали обретать реальные контуры. Вокруг колодца во дворе замка планировалось посадить цветы и живописные кустарники. Это не было утопией, я действительно надеялась с помощью какого-нибудь спеца по рытью колодцев или лозохода найти грунтовые воды.

УСПЕХИ И ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

После трехмесячного пребывания в горах я снова вернулась в Мюнхен, несказанно более уверенная в себе. На несколько дней ко мне приехала погостить Алиса Браун, владелица фотоателье в Найроби и одновременно хорошая домохозяйка. С течением времени, надо заметить, чем легче я управлялась с фото- и кинокамерами, тем тяжелее мне становилось заниматься домашним хозяйством. Моя мать очень избаловала меня. После ее кончины попытки приготовить себе что-то перекусить, как правило, заканчивались неудачей: я уже неоднократно обжигала пальцы на руках, молоко выливалось на пол, и в довершение ко всему регулярно разбивались тарелки и чашки. В большинстве случаев я сама оказывала себе помощь, как привыкла это делать в экспедициях.

Работы во время моего отсутствия накопилось так много, что я не знала, с чего начать. К счастью, получила хорошие новости из США. Издательство «Тайм энд лайф букс» в книге «Африканское королевство» напечатало мои рассказы о нуба, опубликовав здесь же и авторские фотографии, выплатив за все это приличный гонорар. Кроме того, в одном из американских журналов появилась неожиданная статья под заголовком «Стыд и слава в кино» Келлера и Берсона. Процитирую: «Вы — талантливый режиссер. Вы работали на Гитлера? Вы — наци. Вы работаете на Сталина? Вы — гений».