Мемуары

Почти каждый час у меня происходила новая чрезвычайно важная встреча. Запомнились беседы с Ричардом Мераном Берсамом[521], профессором Нью-Йоркского университета, написавшим книгу о моих фильмах; с владельцем одного из самых крупных кинотеатров, «Карнеги-холл-синема», — Сидни Геффеном, побывавшим со мной в чешском баре, где я отведала самое лучшее жаркое из утки, подобного которому никогда не пробовала. Запомнилась и встреча с Питером Бердом[522], известным писателем-африканистом и фотографом, другом Мика и Бианки, пригласившим нас всех посетить его ферму в Найроби. Потом меня захотели повидать Стефан Ходоров и Джон Музилли, когда-то сделавшие обо мне телевизионный фильм. Далее вспоминаются часы, проведенные с Ионасом Мекасом[523], одним из родоначальников кинопоказа, демонстрировавшим в своем кинотеатре фильмы с технически максимально исполненным качеством. Он намеревался показать и мои картины.

Все эти и подобные им события ужасно волновали и захватывали, но наступил октябрь, а в ноябре я планировала уже добраться до нуба в Кау.

Мне очень повезло: именно здесь, в Нью-Йорке, произошла наша встреча с министром иностранных дел Судана Мансуром Халидом. Министр пообещал всяческую помощь и содействие в предстоящей и, вероятно, последней из моих африканских экспедиций, прежде всего — в приобретении транспорта.

Мы с Хорстом посетили «Фабрику» Энди Уорхола[524]. Тамошняя атмосфера была на редкость динамичной. Мне пришлось довольно долго ждать, пока появился Энди. Он выглядел очень изящным, аристократическую бледность дополнительно подчеркивал темный костюм. Рядом с ним на поводке шла маленькая собачка. Нашу деловую беседу Вархол записал на магнитофон. Энди казался немного робким, а говорил медленно, почти монотонно. На его лице не отражались никакие эмоции. Вероятно, таким образом он защищался от людей, поскольку слишком многие видели в этом человеке культовую фигуру. Я долгое время поддерживала отношения с ним через Пола Мориссея[525], режиссера его фильмов и моего почитателя.

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР

Дома в Мюнхене царила обычная суета перед поездкой. За несколько недель следовало подготовиться к экспедиции, и эта процедура оказалась на редкость тяжелой и утомительной. От гор Нуба Кадугли находился на расстоянии двух-трех часов пути на машине, и там мы легко пополняли запасы продовольствия. Но в окрестностях Кау, куда мы отправлялись нынче, не было ничего, даже рынков для туземцев. Все необходимое нужно было брать с собой.

Во время наших сборов к путешествию неожиданно позвонили какие-то незнакомцы, интересовавшиеся юго-восточными нуба, среди которых оказался некий предприниматель по туризму, готовый хоть сейчас выехать в Кау. Мы недоумевали. Хорст, разговаривавший с этим мужчиной, попытался сразу же объяснить ему ситуацию, подчеркнув, что племя в Кау давно перестало придерживаться прежних нравов и обычаев, там уже открыли школу. Когда Хорст спросил предпринимателя, как тот получил информацию о туземцах, звонивший поведал, что совсем недавно прочел об этом в «Нойе Цюрхер цайтунг» интересный материал с фотографиями, в котором автор сообщал о скором закате юго-восточных нуба. Но на многих снимках, дескать, ясно видно, что туземцы еще в первозданном обличии, следовательно, поездка к нуба вполне может стать познавательной и интересной. Нам стало как-то не по себе после такого телефонного разговора.

Немного успокоившись, я выписала статью из Швейцарии, озаглавленную «Художники и бойцы» и подписанную неким Освальдом Итеном. Мне хотелось переговорить с ним о юго-восточных нуба, в цюрихской редакции любезно сообщили его адрес и телефонный номер.

Но Итена оказалось не так просто застать дома, пришлось, назвавшись вымышленным именем, разговаривать по телефону с его хозяйкой. Прежде чем я сумела объяснить причину звонка, она начала восторгаться своим жильцом. Освальд, дескать, привез из Судана превосходные фотографии, но вряд ли сумеет их опубликовать и продать, так как «эта Рифеншталь» портит ему весь бизнес, из-за альбома «этой Рифеншталь» им не интересуются серьезные издатели.

— Господин Итен — фотограф или ученый? — спросила я.

— Он учится и еще слишком молод, — сказала его хозяйка, далее поведав то, чему можно было только удивляться.

Ее жилец, вернувшись в этом году из путешествия по Судану, пожаловался, что «пресловутая Рифеншталь» побывала незадолго до него у юго-восточных нуба, где работала с большой съемочной группой, вооружившись огромным количеством высококачественного оборудования.

Полный бред и глупая ложь! Во всяком случае, в тот момент меня не кольнуло предчувствие, что некоторое время спустя этот студент распространит в прессе и даже в некоторых справочных материалах невероятно лживую информацию обо мне, попытается всюду оклеветать.

СНОВА В СУДАН