Мемуары

К тому же Фанк заставлял меня страдать. Каждую ночь я находила под подушкой либо стихи, либо любовные послания — это было мучительно. Так как Шнеебергера рядом больше не было, режиссер полагал, что сможет добиться моего расположения. Достиг он как раз обратного: я не могла его больше видеть и мечтала уехать отсюда подальше. Среди наших проводников был один молодой швейцарец, известный своей смелостью. Мне удалось уговорить его удрать вместе. Уже на следующий день, пока все, ничего не подозревая, отдыхали после обеда, мы, закутавшись как можно теплее, покинули хижину.

Никогда до этого мне не приходилось испытывать на себе такого буйства стихии. Нас буквально швырнуло в воздух. Через несколько минут хижина исчезла из виду. Мы оказались в бурлящем, оглушающем котле ведьм, и нам пришлось крепко держаться за руки, чтобы не потерять др)т друга. Лыжи скользили в неизвестность. Мы уже раскаивались в своем легкомысленном поступке, но не решались высказаться вслух. Лицо у меня заледенело, с волос свешивались сосульки, руки ломило. Однако путь назад был отрезан. Ни о какой ориентации не могло быть и речи, и мы могли попасть на край нависшей лавины…

В таком бедственном положении нам показалось чудом, когда из серого тумана навстречу вынырнули три человека. Мы подумали, что это мираж. Но они действительно шли в нашу сторону, и, когда приблизились вплотную, я узнала энгадинского проводника Каспара Грасса, который с двумя туристами уже семь часов пробивался к хижине Дьяволецца. Каспар прокричал:

— Вы что, рехнулись! Вам ни за что не спуститься вниз! Вся дорога лавиноопасна!

Мы с радостью присоединились к троице и через два часа оказались в хижине. Не встреть мы Грасса, нам не удалось бы выбраться из белого ада.

Скандала, которого я опасалась, не произошло. Все радовались, что мы остались живы. Коллеги почти не надеялись снова увидеть нас.

Буран, словно желая загладить свою вину, неожиданно успокоился, и с голубого небосвода засияло солнце. В большой спешке были проведены последние съемки, и я наконец-то смогла покинуть мир льда.

Трудные высокогорные эпизоды без исполнителей главных ролей Фанк поручил своему очень одаренному оператору Рихарду Ангсту, который снял с участием смелых швейцарских проводников Давида Цогга и Бени Фюрера невероятнейшие сцены в чреве глетчера. Для этого обоим пришлось с факелами в руках спускаться ночью на канате в расселины ледника на глубину более пятидесяти метров — это высшее спортивное достижение. Только так оператору, которому и самому невольно пришлось принять участие в отчаянно смелых сценах, удалось поймать эти уникальные кадры. Движущийся свет магниевых факелов в темных, глубоких провалах льда создавал такую картину фантастической нереальной красоты, что в залах кинотеатров почти всегда раздавались аплодисменты.

«ЧЕРНАЯ КОШКА»

Насколько я мечтала снова оказаться дома, настолько удручало одиночество. Снежная Блоха уже несколько недель был на натурных съемках в Венгрии. УФА снимала там «Венгерскую рапсодию» с Лил Даговер[136] и Вилли Фричем[137] в главных ролях.

Фанк, который тоже теперь был в Берлине, писал по нереализованной «Зимней сказке» свой лучший сценарий «Черная Кошка» — о войне в Доломитовых Альпах по личным впечатлениям Шнеебергера. Основной темой был крупный взрыв в Кастелетто.

Бывший тогда лейтенантом, Шнеебергер с командой из шестидесяти бойцов держал оборону до последней минуты, потом итальянцы взорвали их. Только девять человек смогли выбраться из-под обломков, но им удалось удержать позицию до прибытия подкрепления. За этот подвиг Шнеебергер получил высокую награду.

Записи своих впечатлений он сделал еще на фронте и вот теперь передал их Фанку. Другой подлинный случай итало-австрийской войны в горах — трагическое событие в судьбе дочери известного горного проводника Иннеркофлера. Фанк соединил эти две истории. Так мне представился шанс наконец-то сыграть драматическую роль. Дочь Иннеркофлера за прекрасное умение лазать по скалам называли Черной Кошкой. В фильме она вместе с отцом добирается по скале до итальянской военной базы, чтобы потом доставить разведданные австрийцам. Отец ее при этом погибает от пули, и Черная Кошка решает отомстить за него. Она становится шпионкой, узнает о сроке взрыва Кастелетто итальянцами и предупреждает австрийцев. Сама же становится жертвой взрыва. Такова сюжетная линия фильма.

Фанк предложил этот материал киностудии УФА. Но его отклонили. Никаких военных фильмов в то время снимать не хотели. У других кинокомпаний был тот же довод. Сценарий прошел через множество рук, все были в восторге, но никто не отваживался снимать фильм на военную тему. Затем рукопись попала в руки Зокаля, и он стал единственным, кто предвидел успех фильма. Поскольку производство картины предполагалось дорогим, Гарри не хотел брать все расходы на себя, стал искать партнера и нашел его в лице «Хом-фильма»[138]. Договор был заключен, и началась подготовка к съемкам. Я была счастлива, что, наконец, смогу сыграть роль, которая мне по душе.