Мемуары

Когда герцог Гельдернский подошел к Турне, он начал жечь все вокруг, вплоть до предместий. В городе было 300 или 400 военных, которые сделали вылазку и ударили в хвост его отходившему войску, которое сразу же бросилось бежать. Герцог Гельдернский, человек очень храбрый, отъехал в сторону, дабы дать дорогу своим отступающим людям. Служили ему плохо, и потому он был сброшен на землю и убит, равно как и многие из его людей; людей же короля, совершивших этот подвиг, было совсем немного. Войско фламандцев после этого поражения ретировалось, хотя уничтожен был всего лишь один их отряд.

Как говорят, мадемуазель Бургундская и все, кто любил ее, были чрезвычайно рады этому происшествию, поскольку было точно известно, что гентцы уже решили ее насильно выдать замуж за герцога Гельдернского, ибо по своей воле она бы за него не пошла по причинам, которые ясны из моего рассказа о нем.

Те, кто в будущем прочтет эти воспоминания, лучше меня разбираясь в делах и событиях этого королевства и соседних, возможно, удивятся тому, что, излагая события за год, прошедший после смерти герцога Карла Бургундского, я совсем не упоминаю англичан и не объясняю, почему они терпели, что король наложил руку на города, столь близко от них расположенные, как Аррас, Булонь, Эден, Ардр, а также и на многие замки и что он на несколько дней расположился под Сент-Омером. Дело в том, что умом и способностями наш король превосходил короля Эдуарда Английского, что царствовал тогда, хотя король Эдуард и был очень храбрым государем, выигравшим в Англии восемь или девять сражений, в которых участвовал пешим, что весьма похвально для него. Но эти столкновения были кратковременными и участие в них не требовало от короля Эдуарда больших усилий ума. Ведь едва сражение закончится – он уже хозяин положения до следующего раза, а когда какая-либо смута поднимается в Англии, то за десять дней, а то и меньше кто-либо уже берет верх. У нас же, по сю сторону моря, дела обстоят иначе: они требуют, чтобы наш король, ведя войны, в то же время вникал во все, что происходит во многих местах его королевства и у соседей; и особенно, между прочим, чтобы он умел ублаготворять короля Англии, сдерживая его посольствами, подарками и прекраснодушными речами, дабы тот не вмешивался в наши дела.

Ведь наш король прекрасно понимал, что англичане, как дворянство, так и общины и люди церкви, всегда склонны к войне против Франции под предлогом своих претензий на французский престол и в надежде на завоевания, поскольку господь позволил их предшественникам в свое время выиграть несколько крупных сражений и сделать обширные приобретения в Нормандии и Гиени, коими они владели 350 лет[321]; и когда король Карл VII нанес им решительное поражение, они захватили с собой в Англию огромную добычу и богатство, похищенное у несчастных людей и сеньоров Франции (многие из которых попали к ним в плен), ибо они разграбили много городов и крепостей в нашем королевстве; и они до сих пор все еще надеются повторить это. Но едва ли им удалось бы это совершить во время правления короля, нашего повелителя, ибо он ни за что бы не стал рисковать своей короной и собирать всю знать королевства, чтобы сражаться с ними, как было сделано при Азенкуре [322], но поступил бы мудрее, если бы дело дошло до войны, как могли Вы видеть, когда он поспешил навстречу королю Эдуарду Английскому [323].

Король, наш повелитель, чувствовал, что король Английский и его приближенные предпочтут сохранять мир и получать от него вознаграждение. Поэтому он платил королю Английскому пенсию (они называли ее данью) в 30 тысяч экю, которые доставляли в Лондон, а его приближенным выплачивал около 16 тысяч, а именно: канцлеру[324], главному хранителю архива, который является ныне канцлером[325], обер-камергеру сеньору Гастингсу, человеку большого ума и достоинства и весьма влиятельному, мессиру Томасу Монтгомери, сеньору Говарду герцогу Норфолкскому, который позднее перешел на сторону этого лиходея короля Ричарда, обер-шталмейстеру мэтру Чейну, мэтру Челенджеру, маркизу – сыну королевы Англии от первого брака[326]. Король также одаривал богатыми подарками всех, кто только к нему приезжал. И если приезжали к нему с серьезными предупреждениями, то он провожал таких столь ласковыми словами и столь богатыми подарками, что они оставались довольными им, и если даже и понимали, что он поступает так ради того, чтобы выиграть время и добиться своего в этой войне, которую начал, то не подавали вида, поскольку извлекали из этого немалую выгоду.

Всем вышеупомянутым он, помимо пенсий, сделал подарки. И знаю наверное, что монсеньору Говарду, кроме пенсии, он за два года передал как в деньгах, так и в посуде по меньшей мере 24 тысячи экю, а камергеру сеньору Гастингсу он зараз дал 1000 марок серебра посудой. В Счетной палате в Париже хранятся расписки всех этих особ, кроме сеньора Гастингса, обер-камергера Англии (от него была получена лишь одна расписка, и то с большим трудом).